Слабо-умие — тоже формула спасения

В прокат вышел фильм «Одноклассники» — новый фильм Сергея Соловьева и его студентки Сони Карпуниной о волшебстве молодости, трудности выбора и необходимости бегства. В интервью Фильм.Ру Соловьев рассказал о втором рождении человека и о том, как надо поступать с ангелами.

Много осталось в фильме от того, что написала ваша студентка Соня Карпунина?

Вся середина. Вся история с суицидом, вся история с Ленинградом, и все. Но вообще это все наше, и начало и конец мы писали вместе, это общий сценарий.
<br/ > Кажется, вы в «Одноклассниках» очень точно, и интонационно, и эмоционально показали двадцатилетнее поколение.

Ну я взял просто саму Соню. Это очень важный для меня момент, ни с каким актером я не стал бы снимать это кино. Это Соня и ее среда. Сониного персонажа никак не зовут. Зачем было бы называть ее Машей? Вы же не станете звать меня Вовой, а я вас Алешей?

Меня же вообще в принципе вообще интересует во всех картинах одно — движение идеального через реальность. Этот фильм — мое представление о сегодняшнем ангеле. Я даже попросил на плакате ей ангельские крылья приделать. Это путешествие ангела через наши времена, которые конечно представляются мне отвратительными.

Это особенность пребывания ангелов в нашей жизни — их время от временем хочется убить утюгом по темечку.

А почему она ангел?

По-всему, по-кочану, потому что она ангел, потому что поступки ее ангельские. Конечно время от времени хочется убить ее тяжелым предметом, ударом, допустим, утюга в лоб. Но это особенность пребывания ангелов в нашей жизни — их время от временем хочется убить утюгом по темечку.

Меня интересует одна-единственная история: второе рождение человека, которое либо происходит, либо не происходит с человеком между 12-ю и 22 годами.

Вы занимаетесь этим превращением уже очень много лет, можете сказать, отличаются ли нынешние 12 — 22-летние от тогдашних?

Ничем не отличаются. Отличается время. Конечно, ребятам, которые попали в сегодняшнее время, значительно труднее. Им всем предлагается одна и та же история, ориентация на успех. Придурочная и несовершенная советская школа никогда такой гадости не предлагала. История личного успеха в школе предлагается одна и та же — встав на труп товарища, стань на 10 см выше. Полистайте учебники по истории, по литературе… никакой другой идеи, будь успешным, будь успешным. Это не годится, это ужасно.

Противопоставляется этому райский ретрит в Гоа?

Да что вы! Точно такая же химера. Бабка со Сталиным, наркотическое Гоа… Все одна химера. Противопоставляется только человек. Есть у человека силы оставаться человеком? У всех нет, у Сони — да. Ну и конечно от всякого хорошего человека, как круги по воде. И на Крюкова это дело распространилось, и на Венеса это дело распространилось. Аномалия какая-то. Абсолютное нежелание владеть сталилетейным заводом.

Ну вообще мы с вами как-то концептуально разговариваем, а фильм неконцептуальный. Недаром я его определил, как «слабо умное кино». Вот «Ассу-2» я бы так не определял как слабо умное кино, оно, скажем, сделано если не умным, то разумным человеком. А это конечно слабо умное кино. Но в этом слабо-умии есть тоже одна из формул спасения.

Что такое слабо умное кино?

Я заметил такую вещь. Никого из ребят, которые снимались у меня в фильме, нельзя спросить о смысле жизни, даже если угрожать им топором. Они не скажут ничего.
<br/ >
Вас можно спросить о смысле жизни?

Конечно можно. Но сейчас я вам не буду ничего говорить. Одна из составляющих — что смысла никакого нет. Но они и думать ничего не хотят. Сразу что-то сделать, а потом уже подумать — «а что я сделал?» Но сначала поступок совершить, не обдумывая, насколько он хорош, плох, перспективен, бесперспективен. Это ангельское слабоумие, ангелы не думают, что им делать.

Зачем вам Цой в этом фильме?

Понимаете, я его хорошо знал… Но это все не придумано, не сценарное. Мы приехали в гостиницу на Петроградской стороне, где мы снимали. И мне администратор говорит: вы знаете, что тут за углом Могила Цоя? «Что вы мелете, какая могила Цоя?!» И тут я понял: Камчадал за углом. И я пришел туда, в этот двор, Соню повел, показать, где Камчадал.

Сумерки. Стоят два — сказать алкаша, ничего не сказать. У одного синий фингал, у другого сопля из носа, что-то уже нечеловеческое. «Здравствуйте, здравствуйте, Сергей Александрович, можно ваш автограф, «Асса».» Боже мой, какая «Асса»? А кто вы?
Они говорят: «А мы поклонники Цоя».
<br/ > В новое время кино стало снимать сложнее или легче?

Сложнее значительно. Там были идеологические обманки. Когда тебе ясна система обманок, там значительно легче отстаивать себя. А здесь диктат денег, это же страшный диктат, значительно сложнее, чем диктатура пролетариата. Вот Ермаш перед тем как картину положить на полку, годами уговаривал, допустим, Тарковского выкинуть из фильма четыре фразы, и обещал сразу выпустить картину. Кто сейчас станет уговаривать? Выгонят с площадки. Сейчас система какая же, как в советской ментовке. Кирпич в валенок, чтобы не было видно синяков, и будешь делать то, что тебе говорят. Что такое сейчас профессия «режиссер»? Смешная, лакейская профессия. Система «кирпич в валенок». Там этого не было.

Но там можно было не запуститься.

Можно было не запуститься года два, а дальше они уже дико боялись, чтобы не спихнуть человека в диссидентщину, сами приходили и предлагали компромисс. Сейчас такого просто не бывает. И я очень уважаю всех молодых режиссеров, которые берут в себе мужество остаться в этой профессии.

Кто вам нравится?

Огромное количество превосходных режиссеров. Попогребский, Расторгуев. Это и есть люди. И дело даже не в том, что они противопоставляют себя, пусть появится какой-нибудь прекрасный конформист, который будет плыть по течению — важно, что они сохраняют себя. Они не играют в игру «давайте станем таскать каштаны из огня, кто быстрее прибежит». Я убежден в том, что опять таки все будет хорошо. Вон, вчера мне сказали Хомерики приглашает в ночной клуб, он лично поет песни Майи Кристалинской. Это потрясающе, я очень жалею, что не попал. Вот это дело. Это режиссер. Это не фуфло.