Страхи и ужасы музыкальных школ

Много лет — собственно, с начала моей журналистской деятельности — я вижу робкий ужас на лице коллег, которым предлагаю посетить симфонический концерт или оперный спектакль. Некий суеверный страх перед вполне безобидным, как мне кажется, видом искусства будто поселился в сознании вполне вменяемых граждан и идет он, как и все другие страхи, из детства. Только причина у него не иррациональная, как у страха темноты или незнакомцев, а вполне обыденная — просто большинство тех, кто боится классической музыки, учились когда-то в детских музыкальных школах.


Детская музыкальная школа, или для простоты ДМШ, своим существованием призвана прививать младшему поколению любовь к прекрасному. Наши родители отдавали нас туда, чтобы по прошествии нескольких лет мы научились любить те ценности, которые неподвластны моде и делают нас чуть цивилизованней и восприимчивей к окружающему миру. Отдавали, потому что на таких вещах зиждется культура как таковая, наконец (звучит очень пафосно, но это сущая правда). На выходе родители, однако, часто получают ребенка, которого воротит от звука фортепиано, тошнит от запаха скрипичной канифоли и мутит от звуков Моцарта. Как правило, ни Моцарт, ни скрипка, ни фортепиано в этом неповинны. Получив диплом ДМШ, повзрослевший ребенок дает себе зарок — никогда больше не переступать порога концертного зала, никакой классики дома, родительские пластинки — на помойку. Проблема, как можно догадаться, в преподавателях.


Я бы, наверное, тоже никогда в жизни не начал бы заниматься профессионально музыкой, если бы меня учили, например, некоторые из моих однокурсников по Гнесинской академии музыки. Это невнятного вида девушки, из которых не получилось пианисток, и им, в принципе, по барабану, чем заниматься. Или это ботанического вида юноши, торчащие в музыкальном ВУЗе только потому, что им лень заняться чем-то более прибыльным, и убежденные в том, что они поцелованы Богом. Теоретики — те, кто мучает ваших чад сольфеджио и музыкальной литературой — часто оказываются неудачными пианистами или скрипачами, педагоги, учащие детей играть на музыкальных инструментах, в своей творческой биографии часто имеют несколько провалившихся попыток поступить в симфонический оркестр или занять какое-нибудь место на конкурсе. Никто из них не ставил своей целью учить детей и не планировал посвятить этому себя без остатка — просто так получилось, а коли уж музыкальные школы Москвы находятся в основном в муниципальном подчинении и к нищенским окладам прибавляются вполне весомые «лужковские» надбавки, то на хлеб с солью вполне хватает. Вот только своих учеников увлечь музыкой они не могут — потому что не испытывают к этому ни малейшей душевной потребности, да и профессиональных знаний у них тоже не слишком много. И таких людей среди профессорско-преподавательского состава больше половины.


А тут еще дети — к которым нужен особый подход, у которых все не как у взрослых, своя психология. Или, вот еще, методика преподавания предметов, которая в нашей стране застряла где-то на уровне 1960 года и не подразумевает никакого интерактива, или игровых методов, или новых пособий. Мне иногда кажется, что детей лучше не вести в ДМШ вообще — лучше потихоньку ставить им хорошие записи дома, водить на концерты, разыскать хорошего частного преподавателя. Хотя для образования как такового — если вы придерживаетесь традиционных методов по данному вопросу — этого все-таки маловато. Так что надо вести чадо в школу — и к ее выбору отнестись с не меньшей ответственностью, чем к выбору школы общеобразовательной. Иначе вы подарите своему ребенку много часов, за которые он спасибо вам не скажет. И, придя в какое-то из этих заведений, обратите внимание на лица педагогов и выходящих из классов детей — чем больше вы увидите вменяемых, открытых лиц, тем меньше шансов, что когда-нибудь при звуках «Детского альбома» Чайковского или Пятой симфонии Бетховена у ваших детей возникнет стойкое отвращение. Ведь на самом деле классическая музыка — очень приятная вещь. Поверьте на слово.