Лавелль на бочке. Интервью с лидером UNKLE Джеймсом Лавеллем
Проект UNKLE, придуманный Джеймсом Лавеллем в 1994-м в начале эпохи трип-хопа, выпустил только одну пластинку, зато какую— на альбоме 1998 года «Psyence Fiction» пели Том Йорк из Radiohead и Ричард Эшкрофт из Verve, а в студии работал обладатель самой большой коллекции хип-хоп-винила, диджей Shadow и уважаемый продюсер Тим Голсуорси. Сейчас другие электронные музыканты заманивают рок-звезд в свои проекты, а Лавелль разъезжает по миру с диджейскими сетами. Пару лет назад он сыграл в Москве на опен-эйре, на этот раз едет выступать на фестивале уличной культуры Camel Freemotion, на котором пройдут соревнования граффитчиков и танцоров брейка.
Давай сначала выясним, как ты стал музыкантом.
Я вырос в Оксфорде. Но колледжей не заканчивал. Я— типичный воспитанник улиц, с детства увлеченный музыкой. Рано стал отвисать в клубах, начал диджеить в Оксфорде, создал там свой лейбл Mo’Wax.
В твоей биографии написано, что Mo’Wax начался с капитала в одну тысячу фунтов. Что тебе пришлось продать, чтобы выручить эту сумму?
Ничего. Я занял штуку у друга. Первое, что я выпустил, были группа Repercussions из Нью-Йорка и лондонец Raw Stylers. Сначала мне было дико сложно как бизнесмену. Я был мальчишкой, 18-летним подонком, с которым никто не хотел работать. Мне пришлось пройти сквозь все ужасы, какие только возможны на старте собственного дела.
Когда UNKLE появился, в его составе было 5 человек. По очереди откололись DJ Shadow, Тим Голсуорси, ушел японец Kudo. Что сейчас происходит?
Я как раз сейчас пишу новый альбом для UNKLE. Только что зарегистрировал для его выпуска новый лейбл.
Название UNKLE иногда писалось как аббревиатура — с точкой после каждой буквы.
Ага. Мы это для красоты придумали.
А если это все-таки была бы аббревиатура, что могла значить каждая из букв?
Хм… «U» значило бы «уникальный»; «N» — ночь. «К»… (долгая пауза) — калейдоскоп. «L» — любовь. «Е» — э-э-э (опять пауза)… «escape», то есть «побег».
В Москве тебе предстоит выступать на фестивале с граффитчиками и брейкерами. Считаешь ли ты себя персонажем этой культуры?
Не знаю, чувак. Я свою поляну пасу, на чужие не заглядываюсь. Единственный момент, моя музыка — это сочетание электроники и живых инструментов. Насколько такое определение вписывается в понятие уличной культуры, настолько и меня можно к ней отнести.
Ну, ты хотя бы бомбил стены в Оксфорде?
О да. Тэги делал — проставлял собственное имя. Тогда у меня было прозвище Солид Эл.
А что с брейком?
Плясал, было дело. Не очень успешно.
Ты считаешься одним из ключевых персонажей трип-хопа. Чему эта музыка научила человечество?
Для своего времени это была великая музыка, которая, заимствовав из прошлого, оказалась жутко современной. Трип-хоп показал, что мы живем в мире, где все в той или иной степени является «ретро».
Что ты можешь сказать о влиянии опиатов на настроение трип-хопа?
В большей степени на него повлиял американский хип-хоп и то, как он был воспринят и понят в Англии.
Но ведь это была жутко депрессивная музыка…
Мне она не кажется депрессивной. Скорее меланхоличной. Но трип-хоп в первую очередь — предельно английская музыка, как поэмы Вордсворта или пейзажи Тернера. В 90-е нам было всем весело. Может, эта меланхолия возникла на контрасте.