Битва у Красной скалы
«Битва у Красной Скалы» — экранизация «Троецарствия», одного из четырех классических китайских романов.
Эта вещь известна каждому китайцу, как нам — «Три мушкетера». И даже лучше: сцены отсюда бесчисленное количество раз ставились в народных театрах; да что там говорить — самый первый китайский кинофильм был снят по трем эпизодам «Троецарствия»! Толстенный роман состоит из 120 глав, и, разумеется, в фильм Джона Ву вошла только малая часть текста, а именно — рассуждения о стратагемах, дао и искусствах (для западного рынка философствования здорово подсократили, в Китае же фильм выходил вообще двумя частями). Между этими возвышенными диалогами — масштабные и затяжные войсковые операции условно плохого царства Вей и его противников, условно хороших У и Шу. Заканчивается все разгромом флота Вей на Янцзы, под Красными скалами (это примерно первая треть романа).
Собственно, эти батальные сцены и представляют для нас главный интерес в фильме, ведь философский подтекст (интрига «Троецарствия» в понимании Ву заключается в поединке лайфстайлов: рациональные сухари-конфуцианцы из царства Вей против расслабленных и чутких к воле Неба даосов) в русском переводе с английского окончательно умрет. Так вот, тут зрителей ожидает приятное открытие — масштабный исторический эпос снят как совершенно чаплинское кино, слэпситик, комедия с падениями, поскальзываниями и комическими поединками. Невозможно всерьез смотреть на бои, в которых участвуют герои с накладными бровями в три раза больше брежневских, и Ву делает акцент не на реках крови, горах трупов (хотя трупов тут куча) и не на отрубленных конечностях — а на цирковой хореографии и остроумной шагистике. Легионы смыкаются, рассыпаются, перестраиваются в разные хитрые фигуры, богатыри прыгают на три метра вверх и убивают семерых одним махом. Имеются эпизод игры в убойный футбол и обычный для сказок мотив травестии, и непременная у Ву почти гомоэротическая фиксация на мужской дружбе.
Присутствуют и непременные белые голуби, и «мексиканская ничья» (обычная сцена боевика, в которой противники тычут друг другу в лицо стволами) — только с мечами вместо револьверов. В общем, смотрите и запоминайте — ведь если Федор Бондарчук вдруг соберется с силами и средствами и возьмется снимать свою «Курскую битву», черпать идеи он будет явно отсюда, а не из отцовской «Войны и мира».