Горячие новости
Банда, совершающая нападения на инкассаторов, зажата милицией на тесном перекрестке в центре Москвы.
Налетчики без колебаний открывают огонь из всех видов стрелкового оружия и минут через десять, напугав москвичей взрывами ручных гранат, растворяются в трафике. Происшествие снимает новостная бригада, кадр с плачущим мурлом грузного пэпээсника попадает в эфир. Суровый генерал МВД по фамилии Болдырев получает черную метку из Кремля.
Спасти начальство вызывается пиарщица ГУВД Катя Вербицкая (Мария Машкова). Катя очень волнуется — для нее это шанс прорваться из омута бессмысленных пресс-релизов к славе и попробовать самой то, о чем она так много читала в интернете: реалити-шоу, информационная война и эта, как ее, интерактивность. Дальше все будет как в одноименном фильме Джонни То, пересказом которого это кино и является. Естественно, с заменой Гонконга на Чертаново.
«Горячие новости» Андерса Банке — тот случай, когда ремейк просто не может быть хуже оригинала. Исходник был не то чтобы ужасным, но просто проходным, снятым по инерции и на авторских штампах боевиком, хотя открывающая фильм перестрелка, снятая одним 10-минутным планом, китайцам удалась несравнимо лучше. Зато в русском переводе многие детали исходной истории приобрели сатирическую резкость, а мораль, соответственно, стала попроще и пояснее. Если То, тоже не без черного юмора, говорил, что СМИ вообще и телевидение в частности дают новые возможности не только условно «хорошим», но и условно «плохим», то по-русски все это теперь звучит примерно так: «телевизионщики — уроды».
Персонификацией медийного зла служит, конечно же, туповатая Катя, которая практически заваливает операцию, зато с воодушевлением несет чушь о новых технологиях (кажется, что на дворе — времена первого дотком-бума), оперативно организует продакт-плейсмент и с геббельсовским цинизмом перемонтирует отчеты о поражениях в рапорты о победах.
Но настоящий апокалипсис (напомним, что слово это означает «откровение») «Горячих новостей» касается не телевидения, а кинематографа. Оказывается, русское кино — это не какая-то врожденная болезнь, не приговор, а вполне определенный стиль со своими законами и эстетикой, не хуже других (уже куплены права на китайский прокат картины, а на фестивале «Трайбека», по словам продюсера Клебанова, к съемочной группе стоит очередь из гонконгских журналистов). Этот стиль, как бы не хотелось этого признавать, может быть запросто воспроизведен — хоть шведом. Чумазенькая цифровая камера; родные лица Мерзликина и Гармаша; телевизионно-утрированная, демократичная, как цены на Черкизоне, манера игры; курочка и майонез, срач в малометражной квартире (потрясающе — весь до тошноты родной интерьер чертановской «однушки», где сидят бандиты с заложниками, собран художником из штук, купленных на шведском рынке)… Все вместе это складывается в очевидный народный хит — с одной стороны и колоритный этнический боевик — с другой. И за всем этим явно стоит не столько вгиковская школа нормального, кстати, режиссера Банке, сколько трезвый расчет. То есть они над нами просто издеваются: могут любое, снимают — отечественное.