Живи и помни
Открывавший в этом году «Кинотавр» «Живи и помни» Александра Прошкина — это, как и следует из названия, экранизация распутинской прозы. На экране, правда, все далеко не так многословно, как в повести, но тут все та же экзистенциальная притча о герое войны Андрее (три боевые медали, включая «За отвагу») который заехал из госпиталя в родную сибирскую тайгу, да так и остался там, в заброшенной старообрядческой избушке.
Грязного и прокопченного дезертира (Михаил Евланов) тайком подкармливает и ласкает его жена Настена (Дарья Мороз, уже 4 года играющая «Живи и помни» на сцене МХТ). Смертельная опасность внесла в их постылый, в общем-то, брак новую струю, и каждая встреча супругов заканчивается страстной эротической сценой — то в бане, то на полатях, то прямо в сугробе. Льется молоко из забытого ковшика, трещит сибирский мороз, отчаянно шевелит сосновыми иголками в бороде озверевший Андрюха… а спустя положенный срок у Настены появляется пузо. В конце всем, понятное дело, будет плохо. И даже не потому, что из полка бежать — преступление, а потому что страна такая, и, вообще, деревня вымирает.
Во время просмотра этого прекрасного почти во всем фильма возникает приятное для одних, но не совсем приятное для других ощущение узнавания. Что-то такое мы как бы уже где-то видели и не раз. При этом предъявить Прошкину совершенно нечего. Во время просмотра ни разу не становится мучительно стыдно, а даже наоборот — хочется съездить за три области от Москвы, провести месяц в доме, где резной палисад, а на войну идти как раз не тянет.
Все дело в том, что русская тема — это спасительный и благодатнейший материал для наших режиссеров: картоха, сальцо, молочко, яйца, надрывный клекот народной песни, река, Анна Михалкова в льняной рубашке — вот и готова реклама для круизов по Волге. «Свои» Месхиева с Михалковой и Ступкой, «Яр» Разбежкиной с Евлановым, теперь вот «Живи и помни», с тем же Евлановым, который здесь точно так же так же шастает вдоль реки с берданкой… Вся эта богатая этнография (а кроме настоящих наличников, крынок и вышитых рубашек, «Живи и помни» замечателен диалогами на аутентичном сибирском наречии, со специфическими интонациями и «ойканьем») девятым валом захлестывает проблему дезертирства — скорее юридическую, чем морально-этическую. И кино получается не о том, как мужик военный билет на бабу променял, а о том, как любовь к малой родине в кровавой схватке победила и уничтожила любовь к родине большой.