Интервью: Дина Рубина
Никогда не думала, что вы увлекаетесь мистикой и цирком…
Я ведь предыдущий роман написала о художнице: материал родной — я дочь художника, жена художника и абсолютная ташкентка. Я плыла как рыба в воде, и мне показалось, что сопротивление материала было маловато. И мышцы затосковали. Я поняла, что мне нужно выбрать какой-то совершенно чужой очень тяжелый материал. И так получилось, что я угодила в Киев. Не физически — я там была два раза в жизни проездом два дня. Мне ужасно захотелось этой вкусной украинской речи, этого суржика, южнорусской украинской колористики. Это очень интересно делать на бумаге. Ну а цирк — совершенно случайно зарулила.
Ничего себе случайно — весь роман про зеркала и про цирк!
Меня давно заинтересовало, я давно эту тему раскапываю, а цирк, правда, случайно. Я оказалась в Майами, который мне совершенно не понравился, но там мне показали гимнастов-канатоходцев. И я поняла, что меня кто-то взял за шкирку и привел в этот материал.
И где сопротивление было самым большим?
Сопротивлялось все: длина фразы, герои. Я же дух, который влезает во внутренности героя и начинает вещать. Это нормальная писательская профессия. Но они меня принимать не хотели с моим интеллигентским художественно-писательско-консерваторским говором. Это брутальные, голые по пояс люди, пропотевшие цирковые. Это иной мир, другая речь, другие взгляды, и все это было страшно трудно. Я посвятила роман Лине Никольской — она мне страшно помогла.
Мне же нужно было знать все: какого цвета покрытие кладут на опилки на арене, какого цвета бархатный занавес, бывает ли он пыльным, как часто его чистят и что на ногах — как это называется, как это надевается. Ведь познакомить со средой — честная работа честного писателя. Самое страшное написать лажу, клюкву.
А в детстве цирк любили?
Не очень, там неприятно пахло, и я всегда боялась, что гимнасты упадут. Я тогда еще не могла понять красоту балагана, идею свободы… И пока я писала этот роман, не поднимая ни головы ни задницы по 12—14 часов в день, настолько прониклась цирком, что у меня на кухне запахло конюшней.