Изображая жертву
Взрослый мальчик Валя (Юрий Чурсин), хрестоматийный «потерянный молодой человек» в бейсболочке, изображает жертву во время следственных экспериментов.
Каждый раз ему почему-то достается инсценировать преступления страсти, к слову — невероятно смешные в своем абсурдном трагизме. По ночам Валентину является призрак отца-моряка, умершего неясно какой, но, скорее всего, не своей смертью. Папа с укоризной глядит на сына, критикует его бытовые привычки (спать при включенном телеке — это, действительно, безобразие), а потом растворяется в душноватом воздухе старой квартиры, оставляя на полу лужи холодной воды. Кроме неупокоившегося родителя Валину жизнь отравляют подружка, ловкая в мастурбации особа в мышино-серой кофте, и мать со своим новым мужчиной, дядей Петей (буквально — дядей, то есть братом отца, впрочем, намеки на гамлетовскую коллизию даются в фильме как-то скрытно). В конце концов затянувшееся валино бултыхание между расстрелами и утоплениями разрешается изящной рокировкой. Скормив родственникам суши из ядовитой рыбы фугу, герой выходит за пределы очерченного белым контура на полу и сам становится обвиняемым. То ли вендетта, то ли гражданское самоубийство.«Изображая жертву» в постановке Серебренникова вот уже почти два года с аншлагами идет на сцене МХТ им. Чехова. Но решение вынести пьесу братьев Пресняковых на киноэкраны — и правильное, и своевременное. Этот трюк с хохотом нельзя таить в стенах МХТ, а знаменитый монолог усталого следователя (Виталий Хаев) про всеобщее е**натство и по*уизм должен, конечно, услышать каждый участковый врач и инспектор, дворник и архитектор, учитель и электромонтер. И тот, кто кладет плитку, тоже. Конечно, то, что получилось у Серебренникова с кинокамерами, — не совсем фильм (так же, как и, скажем, картины Жана Кокто). Снабженный анимационными вставками, натурными съемками (один из следственных экспериментов тут проходит в настоящем парковом биотуалете), ускоренный монтажом, спектакль остался спектаклем — пусть и совершенно другим. Тут все происходит на словах, даже самые документальные, правдоподобные персонажи (например, убийца из парка отдыха, сыгранный абсолютно неузнаваемым Маратом Башаровым) нанизаны на диалоги, как бублики на нитку. Что уж говорить о главном герое, которого как бы и вовсе нет — так, актерствующий дурилка, набор гэгов, пустое место, вокруг которого собрались все остальные — страдающие, смешные, настоящие. Впрочем, возможно, именно благодаря такой экономной, ячеистой и театральной архитектуре вся эта конструкция и летает стрижом. А для комедии с гражданской позицией это не просто приятное свойство — скорее цель.