Матч Пойнт

В Лондоне на теннисном корте сошлись учитель и ученик — оба молоды, подтянуты, обаятельны, правда, из разных социальных слоев. У тренера Криса (Джонатан Рис Мейерс) за душой ни шиллинга. Когда-то он был чемпионом, но ушел из спорта и теперь пытается выбиться в люди в обход профессии — на досуге листает «Преступление и наказание» с очень тревожным лицом. Ученик Том (Мэтью Гуд) — образцовый аристократ. Его отец рулит крупной компанией, сестра скоро откроет художественную галерею, а при виде его невесты — американской блонди (Скарлетт Йоханссон) — мужчины немедленно делают стойку. Том тоже читает на досуге — что-то о финансовых потоках. Дружба образуется с первой подачи. Парни вместе играют, пьют коктейли и слушают оперу. А потом тренер охмуряет сестру приятеля, женится, получает место в семейной фирме и — то ли из жадности, то ли в подражание шурину — берет в оборот и его блондинку-невесту. Вообще-то, «Матч Пойнт» — картина непробиваемо серьезная, не похожая на болтливое вуди-алленовское кино. Тут никто не хохмит. Мужчины совершают Поступки и кусают в отчаянии кулаки. Американская красотка Скарлетт Йоханссон много и с удовольствием истерит, особенно ближе к развязке. Англоязычная критика, разбирая «Матч Пойнт», вспоминает драмы о великом вранье — вроде «Близости» Николса или «Неверной» Лайна. И совершенно зря. У Аллена это первый со времен «Знаменитости» (1998) действительно остроумный фильм. Тщедушный 70-летний очкарик, заживо списанный в классики, вдруг прекратил брюзжать о закулисной жизни Манхэттена и снова, как в лопоухой молодости («Любовь и смерть», 1975), встал на тропу войны с литературой. На протяжении двух часов Ален дискутирует о нравственности с большими писателями, включая Достоевского и Теккерея. Дело Раскольникова тут не просто всплывает в кадре в виде книжки, а еще и копируется «в ноль» (будет даже старуха-процентщица!). Роман же британских разночинцев с высшим светом аккуратно списан с «Ярмарки тщеславия». Но в итоге Аллен ловко щелкает оппонентов по носам. Его проныра-тренер, бедный, но хваткий парень с амбициями — образ архетипический, такой часто вышагивал по страницам. Он не подонок, иногда мается сомнениями, но и не злоупотребляет ими: просторный дом и лимузин с водителем важнее духовной чистоты. Стодвести лет назад таких вот ушлых, циничных героев карало божественное (и не только) правосудие — например, каторгой. Но режиссер растолковывает литераторам: справедливость ваша устарела, а Провидение сменило клуб. Аллен — на стороне проныры. Не столь принципиально, какими методами тот долбит себе нишу в обществе: черт с ними, с руками — была бы чистой обувь!