Интервью: Эдуард Лимонов

В последнее время появилось сразу несколько фильмов, посвященных 30-50-м: «Водитель для Веры», «Благословите женщину», «Ехали два шофера» и вот теперь «Русское». Чем, на ваш взгляд, объясняется такой интерес к «Великой эпохе»?

Не знаю, ей-богу. Может быть, ищут героя. Не видят его в настоящем и ищут в прошлом.

Вы вошли в число экранизируемых писателей. Как вы себя ощущаете в этом положении?

Да все так же, как и в положении неэкранизируемого (смеется). Что это меняет в моей жизни? Ничего.

Стать «экранизируемым» — давно уже одна из основных целей для западного писателя. И у нас, мне кажется, мало-помалу происходит то же самое.

У меня не было никогда такой цели, и я отлично помню скептическое высказывание Хемингуэя, который вышел с фильма по его роману (кажется, он так и назывался — «Фиеста») со словами: «Они думают, можно собрать двадцать быков и две сотни мексиканцев, снять их, и получится настоящая испанская коррида„. Сказал это и ушел. Так что мое отношение простое: это другой жанр, и я не ожидал увидеть что-либо общее с моими книгами на экране.

А вы принимали какое-нибудь участие в работе над фильмом?

Я сидел в тюрьме в это время. Адвокат принес мне сценарий, но я не мог взять его с собой, поэтому у меня было двадцать минут на ознакомление. Я пролистал его, и все. Кстати, я думаю, что быть писателем, сидящим в тюрьме за свои убеждения, — это более почетное звание, чем быть „экранизируемым писателем“. Когда сидишь в тюрьме, это уже не суть важно.

Вы не ожидаете каких-либо сложностей с прокатом в связи с вашей политической деятельностью?

Я не искушен в делах проката. Я не понимал и сейчас не понимаю, кто это решает и как это делается. Ну, конечно, у нас, то есть у коллектива создателей фильма, были проблемы с продюсированием. Ведь сначала фильм готовился как телесериал и снимался как таковой. Но затем, когда был закрыт канал ТВ6, пришлось отказаться от идеи телесериала и делать полнометражный фильм. Так что, конечно, и государство, и правительство влияют и на прокат и, как видите, на создание фильмов… Будем посмотреть.

Я тоже надеюсь его посмотреть… Вы ведь уже видели фильм?



Да, видел.

Гипотетический вопрос: если бы вы могли выбрать любого актера за всю историю кино — кого бы взяли на роль Эда?

Я не страдаю мегаломанией и не вижу тут своей активной роли. Это не мое дело. Я зритель. Есть фильм, я смотрю — и все, у меня нет других комментариев по этому поводу.

Что из ваших произведений больше всего заслуживает экранизации?

Не возражаю против экранизации всех моих произведений, если мне заплатят достаточно хорошо: я эти деньги употреблю на партийные нужды.

Вы успешно проявили себя во множестве занятий — не хотели бы, как Пьер Паоло Пазолини, попробовать перейти от литературы к кинорежиссуре?

Может, и хотел бы, но, боюсь, уже не успею. И жизнь не бесконечна, и, потом, я настолько занят политикой! И этот процесс еще только… не скажу, что “еще только начинается» — как политик я где-то в середине пути. И я хочу продолжать это пассионарное, страстное политическое дело.