Женщины

Владимир Маканин написал страшную книгу. Вроде бы в ней есть все, что надо для приятного вечернего чтения, — простой и одновременно искусный стиль, содержание, вызывающее сладкую ностальгию. Приятно ведь вспомнить детство, незатейливый быт времен молодости наших мам и бабушек — тюлевые занавесочки, ворсистые ковры на стенах, к чаю непременно что-нибудь вкусненькое. И, конечно, домашние женские посиделки с меланхоличным перемыванием косточек своим мужикам — когда еще и представить было невозможно, что подобные встречи переместятся в кафе. А главное, пишет не какая-нибудь баба, а мужчина, известный писатель, так что можно не стыдиться времени, потраченного на маленькие женские радости.

Но не тут-то было. В книге пять больших рассказов или повестей. Читаешь первый, "Дашенька", — и уже к середине чувствуешь, как тебя охватывает непонятный, почти стивен-кинговский ужас: уютный, обыденный быт таит в себе что-то кровожадно-гибельное. Хотя речь идет не о призраках, а всего лишь о хорошей русской девушке, которая женила на себе талантливого физика Андрея. Наша умница все как надо делала: и пирожки пекла, как подружки советовали, и чистенько убиралась, и заботилась. Вот и заслужила Женское Счастье: привязала к себе Андрюшу, да так, что тот и кормиться сам уже не может. У Дашеньки только одна задача осталась — чтобы муж перестал разговаривать. Но и тут успехи налицо.

У Маканина здесь нет даже намека на сюр или фантастику. Если в "Дашеньке" присутствует оттенок страшной сказки, то следующая повесть, "Валечка Чекина", — это настоящая история Манон Леско брежневских времен. Провинциальная девочка с помощью женского обаяния попадает в московский институт, а потом в аспирантуру. Нет, она не стерва, хладнокровно использующая свою красоту, — у Маканина вообще нет подобных героинь. Она просто Валечка, жизнерадостная и несчастная, — и не ее вина, что жизнь в институтской общаге, а потом в советских НИИ напоминает жизнь семьи бабуинов с ее кастовостью и строгой иерархией отношений.

Это не насмешка и уж тем более не рассуждения о женском вопросе в СССР. Это качественная реалистическая проза, но, читая ее, явственно понимаешь: вся жизнь советских женщин долгие годы была подчинена одной идее — захватить и удержать при себе хоть одного из мужчин, которых стало так мало после войны. Прямо об этом говорится в последней повести, "Солдат и солдатка". В этой истории о деревенской женщине, которая добывает утку для любовника-горожанина — чтобы тот мог соврать жене, будто охотился, — словно погружаешься в жестокую жизнь какого-то далекого народа, как героиня "Под покровом небес" Бертолуччи. Только это не арабская Африка, как в фильме, это все наше, родное. Страшное.