Переполох в «Голубятне»

На Лазурном Берегу процветает травести-кабаре «Голубятня» — заведует им гей со стажем Жорж, а в роли примы блистает его давний сожитель Альбен. Но сын Жоржа задумал жениться на девушке из приличной семьи, чей отец баллотируется в депутаты от партии католиков-крестьян и как раз приезжает с предвыборной кампанией в Сен-Тропе. Останавливается он у будущей родни. Ради счастья ребенка приходится постараться: уютное гнездышко немолодой голубой пары превращается в добропорядочный традиционный дом, а сами Жорж и Альбен старательно изображают из себя «нормальных».

Антрепризный «Переполох в голубятне», последнее творение Нины Чусовой, мастера комедийных представлений с переодеваниями, — это спектакль без скандала, как бы ни хотели таблоиды навесить на него ярлык сенсации из-за целых двух геев среди главных персонажей. Да и пьеса Жана Пуаре выдержана временем, по ней поставлены два знаменитых фильма: «Клетка для сумасшедших» (1978) и «Клетка для пташек» (1996) с Робином Уильямсом и Натаном Лейном. «Переполох в голубятне» — это, скорее, развлекательное кабаре с минимумом декораций: травести-танцы под всемирный гимн гомосексуалистов «I will survive» сменяются комедийными скетчами и простейшими диалогами, в которых актеры, однако, оттягиваются вовсю: и Жорж (Федор Добронравов), и блистательный Альбен (Сергей Зарубин, известный по роли Мадам в первом составе виктюковских «Служанок»), и гватемальский горничный Бабу (Игорь Гаспарян). А когда в «Голубятню» являются родители невесты (Владимир Стеклов и Ольга Лапшина) и сумасшедшая мамаша сына, жена короля какой-то достаточно крупной африканской страны (Галина Петрова), тогда и начинается настоящий переполох.

Здесь нет ни ярких мизансцен, ни веселых цитат, ничего такого, чтобы с ходу записывать «Голубятню» в статус шедевра. Это всего лишь развлекательный спектакль про то, как хорошо бывает выйти за пределы условностей. Что дай только волю — и приличный пожилой депутат-католик начинает бегать по дому за игривой африканской принцессой, а его порядочная жена прогуливается в порту под руку с переодетым в женщину мужчиной. Юнговская история о том, что, как ни подавляй свое бессознательное «я», все равно оно выскочит наружу, и чем больше подавляешь, тем сильнее выскакивает.

Публика эту идею понимает и вполне с ней согласна — пока в Москве люди с иконами мочат гей-парады, над «Голубятней» весело хохочет полный зал. Возможно, режиссер Чусова права: нетолерантность к геям, католикам и африканским принцессам — это наносное. На самом же деле мы все к ним немного относимся, и относимся хорошо.