Ручная кладь

Вроде бы совсем недавно Вера Павлова удивляла откровенно женской поэзией, интимными признаниями, обнаженными подробностями, физиологической раскрепощенностью. Каких-то два года назад было "Совершеннолетие", девический дневник взросления, поиск и утверждение главного героя жизни — мужчины. А существо поэзии для нее состояло в настойчивом смешении телесного и душевного. И вот теперь "Ручная кладь". Интонация осталась прежней. И голос тот же. Но вот взгляд на мир — другой. Правда, прежняя филологически-эротическая отвага нет-нет да и проявит себя:
"Лягу рядом прилагательным,
Подлежащим лягу под,
Буду вынимать внимательно
— волосок, попавший в рот.
О сладчайшее, горчайшее,
Узнаю твой терпкий вкус,
Действительное причастие!
И бессмертья не боюсь".
Бессмертья, может быть, Павлова и не боится, но вот о смерти и старости задумывается все чаще и чаще. Как будто предчувствует. Примеряется:
"Юная спит так — будто кому-то снится,
Взрослая спит так — будто завтра война,
Старая спит так — будто достаточно притвориться мертвой и — смерть пройдет
Дальней околицей сна".
По этой причине и сборник читается почти как подведение итогов или промежуточный финиш. И едва ли случайно книжка заканчивается самоэпитафией.