Белая ночь

Спектакли Олега Куликова — сильнодействующее средство от беспричинного оптимизма. Режиссер последовательно и методично обращается к авторам, скрывающим за иронией откровенный ужас от знания законов, на которых держится мир: Гоголь, Дюрренматт и вот теперь — Достоевский. Бесовщина, снежным вихрем вылетевшая из гоголевской "Шинели", пронеслась сквозь "Историю одного убийства" и затаилась в призрачной реальности "Белой ночи". Куликов сконцентрировал события "городского романа" Достоевского таким образом, что "Белая ночь" — не избранный отрывок из произведения, а безвременное сценическое бытие с намеком на бесконечность. Самое удивительное, что для своих метафизических изысканий Куликов выбрал Молодежный театр на Фонтанке — место, посещаемое в основном влюбленными парами, добродушными пенсионерами и романтически настроенными студентками. Он как будто решил провести серьезный эксперимент: найдется ли место для борьбы добра и зла в этом центре гуманизма?

Сентиментальная история отношений Мечтателя (Александр Куликов) и Настеньки (Юлия Шубарева) приобрела в этом спектакле налет инфернальности благодаря присутствию странных персонажей в черном, настоящих винтиков в мощном механизме зла. Они коварно морочат наивного Мечтателя, ловко прикидываясь эпизодическими лицами, всегда готовы к уличной драке или своевременной помощи в тайном бегстве. Ими правит Жилец (Леонид Осокин), тот самый, к которому в итоге уходит Настенька, оставляя Мечтателя и дальше в его прекрасных грезах. У Достоевского персонаж приземленный в спектакле становится почти что Мефистофелем. Да и сама Настенька в исполнении Юлии Шубаревой — бойкая девица, скрывающая под белым пальтецом свою темную сущность. В разборках с ночными хулиганами она бьется на равных, а бедного Мечтателя корыстно использует в своих целях без тени стеснения. Непросто обстоят дела и с бабушкой Настеньки. Исполнение этой роли Петром Журавлевым наводит на мысль, что настоящая бабуля, похоже, стала жертвой сказочного серого волка. Но Настеньку не пугают ни волчьи повадки "бабушки", ни большие уши, ни зубастая пасть, ни зловеще поблескивающие стекла черных очков.

В спектакле есть сюжетная линия, которая обрисовывает возможное будущее влюбленной пары: некто Степан (Андрей Шимко) — обманутый муж, который безуспешно разыскивает загулявшую супругу, — наверняка был в недалеком прошлом таким же мечтателем, как и главный герой, но еще более невезучим. Потрепанный жизнью, с горящими глазами и навязчивыми идеями, бродит он по рядам партера и донимает зрителей вопросами. Так что судьба героя Александра Куликова выглядит даже счастливой: выбор между мечтами и реальностью очевиден, пусть даже избавление от зла достается ценой одиночества. И если Акакия Акакиевича из "Шинели" подобная чертовщина довела до печального конца, то здесь Мечтатель всего лишь отделался легким испугом. А зрители, как герои Достоевского, могут выйти после спектакля на набережную Фонтанки и подумать о том, насколько вредно жить в мечтах.