Nord fog. The superman’s last supper

Две одноактовки этого вечера соединены в одну программу не случайно: в каждой из них танцовщицы выясняют отношения с собственным телом, с общественными представлениями (о том, что такое женственность, например) — ну и с возможным зрителем, что сидит где-то высоко наверху и наблюдает за человеческим представлением, не покупая билета. Продолжительность невелика — первый монолог на тридцать минут, второй — на двадцать три. Но этого вполне достаточно.

Джинсы, простенькая белая майка. Не скрываются плечевые мускулы, шаг решителен и размашист. Ольга Цветкова в «Nord fog» (подразумевается «Северный туман», но хореограф, она же танцовщица, просила не ставить перевод на афишу) нарезает круги по сцене и вопит куда-то вверх: «Ты меня слышишь?» Ну, если и слышит, то не отвечает — и этот резкий пластический монолог на музыку Einsturzende Neubauten, в котором Цветкова машет руками так, будто отбивается от кого-то в воздухе, отчаянно стремится установить деревянную лестницу, хлопает дверью и возит по площадке огромную деревянную сову на колесиках, так и остается монологом, хотя в подзаголовке стоит «соло, которое на самом деле дуэт». Цветкова начинала свою карьеру в екатеринбургском Центре современного искусства (давний легендарный проект Льва Шульмана, принесший России в том числе Татьяну Баганову). Затем танцевала у Александра Пепеляева и Ольги Пона (оцените диапазон от жестокого урбанистического танцтеатра до деревенской добродушной лирики). Ныне же она стажируется в знаменитой амстердамской School for new dance development — но, перечисляя чужие творения, повлиявшие на ее спектакль, она называет не танцпьесы, а анимационные ленты Юрия Норштейна и фильмы Андрея Тарковского. Понятно, откуда возникли сова и туман в названии — а также взывание к небесам.

У Сони Левиной, что поставила и танцует «The superman’s Last supper», — иной танцевальный опыт, она занималась у Александра Шишкина и Николая Огрызкова, шлифовала свое мастерство перформера в Лаборатории Мин Танака, в «Школе драматического искусства». На Левиной мешковатый мужской костюм, на супермена она никак не похожа. В пространстве сцены светом выделен совсем небольшой квадрат — та маленькая территория выбора, где надо на что-то решиться. Ведь даже тому, кто совсем не похож на героя, иногда надо вставать и двигаться — ну, хоть на Болотную площадь. В названии — явная отсылка к Тайной вечере (по-английски она как раз и есть Last supper), и танцовщица с отлично выученным телом, точной и свободной пластикой двадцать минут во впечатляющем монологе готовится к решительному жесту, которым повязывает на себя дурацкий, потешный, ни-один-нормальный-человек-никогда-такой-не-наденет красный плащ. Что там будет дальше с суперменом после Last supper — каждый волен решать сам.