Довлатов и окрестности

Записки Гениса переизданы «Корпусом» к несостоявшемуся семидесятилетнему юбилею, и книга эта, как никакая иная, подсвечивает Довлатова со многих сторон – писатель, журналист, застольный рассказчик, полуармянин-полуеврей, читатель Хемингуэя и прилежный строитель собственной прозы. Тон автора безыскусен, порою, читая его разборы довлатовских произведений, ловишь себя на очевидности многих утверждений. Тем не менее, чтобы уложить эти очевидности в правильном порядке, подобная книга, несомненно, нужна и полезна. Чтобы подтвердить или проиллюстрировать свои рассуждения, Генис часто прибегает к любопытным и малодоступным источникам – письмам, дарственным надписям (которые в исполнении Довлатова были порой и язвительны, и грубоваты: «Люблю тебя, Виталий, от пейс до гениталий» – художнику Длугому). Довлатов, Вайль и Генис были знакомы и приятельствовали, поэтому воспоминания Гениса, что ли, обоюдоостры – это история не только людей, но и отношений. Он признается, что Довлатов считал: их прозе не хватает чувства драмы, но зато ей присуща точность, которую он очень ценил. Очень любопытно последовательное разделение героя (героев) и автора довлатовской прозы, которое производит Генис; мифический растяпа-алкоголик, таким образом, оказывается лишь нечеткой тенью фанатичного литератора, отмеряющего каждое слово, как в аптеке, смешивающего иронию, пафос и нелепость в одному ему известной пропорции.