Печали американца

Российские читатели открыли для себя Сири Хустведт в прошлом году, когда на русский язык перевели ее третий и самый успешный роман «Что я любил», вышедший в Америке в 2003 году. Кажется, из тех, кто осилил этот не самый компактный том, он никого не оставил равнодушным. Большинство прочитавших поклялись в вечной любви этому автору, признав, что она даже лучший писатель, чем ее муж прославленный Пол Остер. Ведь Хустведт умудрилась в этой книге соединить психологию и интеллектуальность таким хитрым способом, что над романом хотелось думать и рыдать одновременно. Мой друг, которому я дала книгу в отпуск, вернул мне ее со словами: «Когда дочитал — пил два дня».

После «Печалей американца» напиться можно только с досады. Он не то чтобы не получился, но из него вдруг ушла вся та хтоническая жизненная сила, которой так хороша была Хустведт в предыдущей книге. Он сух, как старая библиотекарша.

Американца зовут Эрик Дэвидсен. Он психоаналитик и пытается все объяснить — свои собственные реакции и поведение окружающих, сны (их в романе ну очень много и все они какие-то фальшивые). Он разведен, у него есть старшая сестра Инга — вдова знаменитого писателя — и племянница Соня. В какой-то момент Инга узнает, что ее муж был ей неверен и у него есть внебрачный сын. Это одна сюжетная линия.

Другая линия — не менее интригующая — это попытки Инги и Эрика восстановить прошлое своего отца Ларса (как и у ее героев, у самой Хустведт — норвежские корни). И, наконец, третья — это влюбленность Эрика в свою квартиросъемщицу — темнокожую художницу Миранду. Ее семья происходит с Ямайки, и она не устает рисовать и обсуждать с Эриком свои ночные кошмары, которые касаются «угнетенного прошлого ее народа». Все сюжетные линии с математической точностью впаяны в роман и сменяют друг друга в строго определенной последовательности. Ни одно событие, ни один сон, ни один разговор не остаются необъясненными с точки зрения психоанализа и под конец от этого настолько воротит, что невольно вспоминается бородатый анекдот про Фрейда и его дочь, которой приснилось, как папа угощает ее бананом.

Нельзя сказать, что книга засушена от начала и до самого конца. Время от времени сквозь толстый панцирь психоаналитических выкладок пробивается нечто человеческое. Например, что можно устать быть матерью. Или что некоторые важные события нашей жизни меняют человека навсегда. В одну реку нельзя войти дважды. Только ведь это не Хустведт первой придумала. И капелька человечности этой книге 2008 года не помешала бы. Любопытно, последний роман писательницы «The Shaking Woman or A History of My Nerves», вышедший в прошлом году, и вовсе можно читать вместо учебника? Или Сири все-таки вспомнила, что она не только ученый, но еще и живой человек?