Египтолог

Издатели этой книги величают ее автора не иначе, как «величайшим современным американским прозаиком„. Пока что это некоторое преувеличение. Выпускник Гарварда, бывший джазмен, актер и бизнесмен, постоянно проживающий в Париже, Филлипс известен двумя успешными романами. Первый — „Прага“ — был посвящен городу, ставшему в начале 90-х для молодых американцев такой же меккой, какой в начале 20-х был Париж. Во втором соотечественников сменили фараоны, пирамиды и гробницы.

Впрочем, не все так просто. „Египтолог“ — настоящий текст-матрешка. Сначала читателю видна большая скорлупа, наружная поверхность — история австралийского мальчика, помешанного на Древнем Египте, рассказанная спустя тридцать лет неким старым сыщиком. Под этой оболочкой скрывается другая — дневник археолога Трилипуша, идущего по следам своего фараона, как мелвилловский капитан Ахав — за Моби Диком, своим Белым Китом. Следующая куколка — письма британских офицеров времен Первой мировой. Наконец, в центре повествования беспокойно ворочается сам фараон — со своей невеселой жизнью и трехтысячелетней историей.

Текст Филлипса длинен и долог, может быть даже чересчур, но читателю он прискучит вряд ли. Эту собранную из матрешек книгу можно читать двумя способами. Либо раскрывать тайны и разгадывать загадки, последовательно снимая слои повествования, либо сосредоточиться на смаковании каждого из них. Филлипс интригует не только на сюжетном уровне — в одном месте автор пародирует знаменитую сцену с бисквитами из прустовского романа „По направлению к Свану“, в другом — берет напрокат у набоковского „Пнина“ описание американских университетов.

Придуманный сочинителем египтолог Трилипуш разбрасывает веером свои переводы эротических стихов и хлопотливо устраивает экспедицию с целью найти усохшего фараона-поэта, а сам шаг за шагом спускается в гробницу безумия.

Не будем никого лишать удовольствия находить все намеки, но дадим подсказку. Для русского читателя ключом к пониманию того, что на самом деле происходит в романе, может стать рассказ Александра Грина „Создание Аспера“. Его герой придумывал несуществующих людей: таинственных красавиц и загадочных поэтов. Стихотворцы, впрочем, у него получались вполне убедительные — никто не заподозрил подвоха. На недоуменный вопрос, как ему это удавалось, он отвечал: “Неужели я не могу сочинять плохие стихи?„. Потом этот человек решил сотворить идеальное создание и навел шороху на местных толстосумов, создав иллюзию появления в округе нового Робина Гуда. В качестве последнего штриха своей мистификации он вышел под пули стражников, предварительно нанеся знаки разбойника-романтика на собственное тело.

Филлипс не только закрутил детективную пружину и разбросал по страницам романа приманки для внимательных читателей, он еще и дал им повод к размышлениям о современной культуре как таковой. В частности о том, как устроена сенсация в XX веке, как формируется эстетика, подарившая миру Индиану Джонса, фильмы „Мумия“ и „Мумия-2“ и моду на “сакральные тайны древних египтян», которую сейчас эксплуатируют все кому не лень, вплоть до Пелевина.