Отрава

«Летом 1957 года после автомобильной аварии я целых три месяца мучилась от болей, так что мне ежедневно кололи эрзац морфина, называемый “875” (пальфиум). К концу этих трех месяцев я была достаточно отравлена, чтобы потребовалось лечение в специализированной клинике…» — так начинается дневник одной из самых скандальных и ярких писательниц ХХ века.

Она вела этот дневник, лежа в клинике и постепенно отучаясь от вливаний «875». «Я давно не жила сама с собой», — отмечает она где-то в начале лечения. Поэтому события в соседних палатах, где бьются в ломке наркоманы и выясняют отношения с параллельной реальностью шизофреники, ее не очень волнуют. Она читает, наблюдает за погодой, подумывает о рассказе («единственные мои счастливые отношения с самой собой могут быть только литературными»), наблюдает, как у нее из рук выпадает мундштук и катится по полу, но она даже не порывается его поднять и размышляет о том, почему не порывается.

Саган в этом дневнике так любит жизнь, так метко отмечает все ее мельчайшие проявления, что прощание с морфином превращается у нее в своего рода прощание с возлюбленным. Видимо, поэтому она время от времени все-таки сбивается на тему любви и сетует, что «никогда не умела врубаться в ситуацию».

Вспоминая одну театральную премьеру, она пишет: «Я была там с любовником, который мне нравился, в трех рядах от мужчины, которого любила». Точнее ведь не скажешь.