Странные сближения

В последнее время Сергей Гандлевский больше известен как романист, и лишь время от времени в толстых журналах появляются его стихотворения, всякий раз по одному. Как эссеист, он столь же скуп и осторожен: собрал в книгу четыре своих текста, причем все они раньше появлялись в периодике.

Два первых — осмысление опыта советской жизни, третий сетует на исчезновение из современной литературы волшебства вымысла. Свобода не приносит счастья, замечает эссеист, а только подогревает чувство личного достоинства. Художественный вымысел бывает правдивее документального повествования и уж, по крайней мере, милее человеческому сердцу. Границы красоты и нравственности не совпадают; общественные моральные нормы разумны, и поэтому неизбежно нарушающий их художник обречен на одиночество. Все это очень хорошие и правильные мысли. И не беда, что не новые: Сергей Маркович дорос до согласия с предшественниками, его слова выдают не мальчика, но мужа. Ведь по нынешним временам не бояться напоминать о существовании банального здравого смысла уже требует смелости.

В четвертом, заглавном эссе Гандлевский приводит неожиданные параллели между «Лолитой» и дилогией об Остапе Бендере. И становится понятно, почему скупой на похвалы Набоков дважды одобрительно отзывался об Ильфе и Петрове, хотя советской литературы не переносил. При внимательном рассмотрении «точек соприкосновения» у них действительно оказывается предостаточно: нигилистическое отношение к религии, презрение к обывателю (и походя — к расхожим интеллигентским ценностям) и восторженное отношение к достижениям научно-технического прогресса (эдакий идеалистический «вещизм»). И великий комбинатор, и Гумберт Гумберт апеллируют к присяжным заседателям. И, наконец, помните ли вы, как откликается подъездное эхо голому инженеру Щукину, взывающему к дворнику? Так вот: эхо откликается: «Гум-гум».