Видение танца. К 100-летию «Русских балетов» С.П. Дягилева в Париже
О выставке
При переезде из Монако в Москву дягилевская выставка лишилась части экспонатов и усилила русский акцент.
Столетие дягилевских сезонов — не только наш праздник.
И даже совсем не наш. Премьера в парижском театре 19 мая 1909 года оказалась не только самым выдающимся и запомнившимся отечественным культурным проектом за границей, но и обозначила потерю множества талантов — в том числе и самого Дягилева. Зато образ страны улучшился, приукрасился и засиял всеми цветами радуги, к тому же — не на народные, казенные, а на совершенно частные деньги.
На выставке, ровно в юбилейный день открывшейся в Национальном музее Монако, постарались показать все спектакли «Русских сезонов» — фотографиями, эскизами, костюмами, недавно найденными макетами, которые сохранило в том же Монако «Общество морских купаний». Подлинный космополит, Дягилев работал с отечественными талантами и западными гениями, в том числе Пикассо, Матиссом, Ди Кирико. Эта часть выставки — во главе со знаменитым занавесом к «Голубому экспрессу» Пикассо — станет главным открытием для наших любителей прекрасного и изящного, поклонников Бакста и Рериха. Радикальный эксперимент, поддержанный высочайшим качеством исполнения, так и остался экспортным вариантом. В России он прививается с трудом, и разве что в «Гараже». Реэкспорт выставок и идей в отечественные казенные учреждения до сих пор никому не удавался.
А тут еще и деньги. Финансовая сторона собственных прожектов не была принципиально важна Дягилеву — деньги рассматривались скорее средством, чем целью. Почти такой же выбор настиг через сто лет и организаторов выставки-миллионера — фонд «Екатерину»: в суровые кризисные времена надо было выбирать между экономией и русским размахом. Выбор был сделан не вполне дягилевский, компромиссный — поддержали выставку в двух странах, сделали отличный каталог, но некоторые экспонаты до Москвы не добрались. Впрочем, некоторые добрались только до Москвы.
По другим причинам, сменились в Москве и кураторы — сотрудники горделивой Третьяковской галереи на чужие триумфы не оглядываются, по обычаю, сколько бы, где выставку не показывали, — считают, что делают собственный продукт. Слабые основания претендовать на производство собственного продукта есть — огромный, лишь слегка показанный фонд Ларионова-Гончаровой позволяет вытаскивать на свет все новые произведения. Чем богаты.