Между собакой и волком

Деревянные стропила с навешанным на них тряпьем быстро опускаются вниз, превращая пространство спектакля Андрея Могучего в некое подобие большой и неряшливой, но очень стильной мастерской. Тут и обитают странные герои страны, выдуманной "постсоветским Джойсом" Сашей Соколовым, — регулярно принимающие на грудь и танцующие матросское "Яблочко" на бис.

Чтобы найти подходящий реквизит и ветхую одежонку для артистов, режиссер Могучий вместе с художником Алексеем Богдановым рылись на всех блошиных рынках Италии. Нашли и показали — сначала французской Ницце, а потом и Москве на прошлогоднем фестивале NET. Теперь попали в конкурсную программу "Золотой Маски", только почему-то в категорию "Новации" — хотя Могучий давно уж не ставит "новаций", то есть своих диковинных уличных представлений, в которых половина артистов летала по воздуху, а другая половина сновала среди зрителей в средневековых доспехах. Сегодня Могучий — это не дым коромыслом, а музейная Александринка, километровые просторы "Балтийского дома", в крайнем случае — внутренний двор Михайловского замка.

Это вторая его работа по Соколову после "Школы для дураков", несколько лет назад получившей Приз критики на той же "Маске". Теперь режиссер сочинил хеппенинг — изобретательный и очень красивый; тут уже не только лавка старьевщика, но еще компьютерная проекция картины Ван Эйка и бескрайнее небо во всю сцену. И проявил все остроумие, которое может быть только у человека, никогда не учившегося в театральном институте и не молившегося иконам классиков, но зато повидавшего мир. Артисты у него просто ходят и, страшно подумать, ничего не играют — просто очень смешно изображают пьяных Пушкина с Дантесом, пытаются захоронить еще живого товарища и, похоже, вообще не думают про "Маску". Дикие такие северные сфинксы. С приветом.