Лето, которого мы не видели вовсе

Драматург Юрий Клавдиев стал известен публике прошлым летом как сценарист фильма «Все умрут, а я останусь». Откровенная драма из жизни школьниц, снятая эпатажной Валерией Гай Германикой, была признана зрителями самым честным фильмом о наших реалиях. И именно эту гипертрофированную искренность в описании жизни тех, от кого в светском обществе принято воротить нос, можно назвать отличительной чертой драматурга. Тем более он на собственном опыте знает, о чем пишет, — Клавдиев рос на криминальных окраинах Тольятти. Новодрамовские пьесы Клавдиева охотно ставили последние лет пять в России и Европе. Но, как обычно, Петербург оказался несколько «на обочине», и первый спектакль по ранней пьесе «Лето, которого мы не видели вовсе», появится только сейчас в «Приюте Комедианта». Как отмечали критики, в этой пьесе, показывая идейное противостояние бывшего большевика-маньяка и юного фаната клея «Момент», Клавдиев умудрился вывести традиционный конфликт отцов и детей на уровень высокой трагедии. В 2003 году пьеса получила приз «За лучший дебют» на фестивале «Любимовка», но потом не ставилась. Не удивительно: не каждый руководитель театра готов увидеть у себя на сцене мистическую антиутопию про маргиналов, для которых зверское убийство — ритуал очищения. Но в «Приюте» афиша формируется по иным принципам. Если вспомнить последние премьеры театра, выбор даже кажется закономерным. После кровавой истории нимфоманки Лулу в одноименном спектакле и горестных страданий геев и наркоманов в «Шоппинг & f***ing», пьеса, в которой расчлененка гармонично соседствует с подростковым сексом, не кажется неожиданной. «Приют»,подобно московскому «Театру.doc», последовательно изучает современное «дно жизни». Цель эксперимента — показать, где тот уровень нравственного и социального падения, ниже которого невозможно опуститься в самой кризисной ситуации. Если исходить из текcта этой пьесы — падать можно еще очень глубоко. Смущает одно: в «Лулу» и «Шоппинге» режиссеры никак не могли переступить через собственную интеллигентность, показывая скабрезности как будто через тюлевую занавеску. Есть надежда, что Андрей Корионов, постановщик «Лета», откажется от интонаций тургеневской девушки и покажет зло по-настоящему отвратительным. Это, конечно, распугает часть «приютовской» публики, фанатеющей от пестрых мюзиклов типа «Сладкая ложь» или «Восемь Ж», но подобное как раз в духе кризисного времени, меняющего пестрое и яркое на мрачное и злое.