Дневник последнего сценариста
О мероприятии
Это не мемуары в строгом смысле слова, а выдержки из подробного дневника, который Анатолий Гребнев сценарист 25 фильмов, в том числе «Мне двадцать лет, Июльский дождь, Петербургские тайны, вел в течение 57 лет. И в них предстают все круги жизни советского послевоенного интеллектуала: робкие оттепельные радости, глухие застойные новости, безобидное богемное диссидентство. Потом бешеный взрыв событий конца 80-х и, наконец, явление новых героев, отодвинувших в сторону властителей …
Это не мемуары в строгом смысле слова, а выдержки из подробного дневника, который Анатолий Гребнев сценарист 25 фильмов, в том числе «Мне двадцать лет, Июльский дождь, Петербургские тайны, вел в течение 57 лет. И в них предстают все круги жизни советского послевоенного интеллектуала: робкие оттепельные радости, глухие застойные новости, безобидное богемное диссидентство. Потом бешеный взрыв событий конца 80-х и, наконец, явление новых героев, отодвинувших в сторону властителей дум из Дома Кино 60-х. Умница, интеллигент, но не из тех, кто читает Пастернака, а из тех, кто создает шоу, ездит в машинах со спутниковыми телефонами (1995, об убийстве Листьева). О прочих, здравствующих, персонажах Гребнев пишет порой гораздо жестче. А сама Валентина заурядная-заурядная. Обком профсоюзов (1999, о Матвиенко). Последняя запись начинается словами: Снилось мне, что я умер». Через пять недель, 19 июля 2002 года, 78-летнего сценариста сбила машина.