Григорий Козлов: «Несенсационное — не значит скучное»
От вас привыкли ждать сенсаций — что вы припасли на этот раз?
Я рассказываю об отечественном коллекционировании — от эпохи Петра до наших дней. Понятно, что там, конечно, будет что-то такое — новенькое: я не буду читать лекции по опубликованным книжкам. Но никакой специальной сенсационности, чтобы «блеснуть», я не планирую.
То есть обычные лекции?
Несенсационное — не значит скучное. О многих вещах забыли, и они, возможно, окажутся по-новому интересными. Например, очень высокого уровня было российское коллекционирование в XVIII веке — об этом мало кто знает, кроме профессионалов. Интересно, как эти люди встречались, общались между собой. Иван Шувалов, например, в нашем представлении — замшелый персонаж, а он ведь оказался в Риме совсем молодым и с кем только не общался — от Винкельмана до маркиза де Сада, который писал замечательные тексты по искусству. Когда речь пойдет о том, что происходило при советской власти, будет много материала, которым никто не занимался и не публиковал. Я тогда работал в Музее личных коллекций, ездил с магнитофоном, записывал и сейчас обобщаю эти разговоры — например, с главным серым перекупщиком тех времен по фамилии Турсуев.
На лекции ходят новые русские коллекционеры?
Разный народ бывает. Приходят люди подготовленные, умеющие слушать, они держат в напряжении лектора, и в принципе — а я занимаюсь этим третий год — видно, что они растут. Приходят галеристы, дизайнеры. Как ни парадоксально, но мы — профессионалы — прохлопали появление в Москве большого круга людей, которые начинали со знаточества: марки, техники изучали, потом поняли, что нужны общие знания, практически начали набирать разными способами второе образование.
Коллекционеры стремятся стать специалистами?
Сверхзадача — стать экспертом — конечно, стоит перед каждым, кто начал собирать: нет солдата, который не хотел бы стать маршалом. Желать этого можно, но сделать — тяжело. Такие лекции со многих сбивают спесь: они видят, что столетиями люди собирали, решали одни и те же задачи, делали те же ошибки.
По всему миру активно судятся, возвращая неправедно приобретенное. А что с реституцией происходит в России?
Ситуация не совсем дохлая, но и не происходит ничего. Сейчас в России такой угар национализма, что эти вопросы очень остро воспринимаются. Никакие доводы разума не работают, но со временем все равно придется это делать — когда эти эмоции схлынут. Пока они только нарастают.
История коллекционирования в России. История русского искусства: XX — нач. XXI века