Мечты о женщинах красивых и так себе
К этой книге как нельзя лучше подходит латинское изречение Habent sua fata libelli. Во-первых, потому, что в ней полно латинских (а также итальянских, немецких, французских, испанских) словес, а во-вторых, книга имеет свою судьбу — весьма необычную. Этот небольшой роман 1932 года — дебют в большой прозе 26-летнего филолога, только что отказавшегося от академической карьеры в дублинском Тринити-колледже и начавшего вести жизнь европейского "свободного художника". Он уже выпустил немало больших литературоведческих эссе, переводов, статей, а также два сборника стихов и коротких рассказов, в которых явно чувствовалось влияние его старшего друга и наставника Джеймса Джойса. Однако роман был категорически отвергнут всеми издательствами, и молодой автор положил его в стол, наказав опубликовать "когда-нибудь, после моей смерти". Это и было сделано в 1993 году, через четыре года после смерти лауреата Нобелевской премии, создателя театра абсурда, корифея модернизма. Сейчас он воспринимается в первую очередь как уникальный автопортрет будущего автора "В ожидании Годо".
В центре повествования — молодой ирландский интеллектуал Белаква, который перемещается между Германией, Францией и Дублином конца 20-х годов, а главное — разрывается между тремя возлюбленными по имени Смеральдина-Рима, Сира-Куза и Альба, каждая из которых в целом олицетворяет одно из начал — плотское, художественное и интеллектуальное. Несмотря на крайнюю размытость деталей и общую смутность повествования, балансирующего на грани сна и яви, включающего в себя куски потоков сознания разных героев и туго нашпигованного литературными аллюзиями на пяти языках, все персонажи книги поддаются идентификации. В частности, под именем Сира-Кузы явно выведена Лючия Джойс, полусумасшедшая дочка писателя. Что же касается имени героя, то оно позаимствовано из "Божественной комедии" и принадлежит флорентийскому знакомцу Данте, мастеру по изготовлению лютневых грифов, который настолько ленив, что отказывается подниматься вверх по горе чистилища, то есть в рай. "Конечно, от него несет Джойсом, несмотря на все мои искренние попытки наделить его собственными запахами", — отзывался впоследствии сам автор о своем дебютном романе. Когда-то это воспринималось как явный недостаток. Но сейчас стало несомненным достоинством.