Мишень (2011 год)

2020 год (излюбленное время действия всех недавних произведений Владимира Сорокина, и написавшего сценарий «Мишени»). Виктор Челищев (Максим Суханов) именует себя «царем горы» — он занимается исследованием земных недр, ест на завтрак пророщенные зерна подорожника и в совершенстве изъясняется на китайском. Без китайского никак — Россия превратилась в огромную транзитную зону, через которую идут фуры с товаром с Востока на Запад. Их передвижением ведает другой герой «Мишени» — Николай (Виталий Кищенко). А еще Виктор изобрел уникальные очки — надев их, можно увидеть, сколько в человеке добра, а сколько зла в процентном отношении. Позже выяснится, что это касается не только людей. «В мире нет этически нейтрального вещества», — убеждает своих коллег Челищев. Добро и зло во всем — в предметах, в ископаемых… Но после того, как Челищев с супругой, ее братом-телеведущим и Николаем проводят ночь в заброшенном астрофизическом комплексе — накопившееся там излучение дарует человеку вечную молодость, — равновесие нарушается, и зло берет верх над людьми и вещами. При том что Сорокин невероятно детален, с переводом его текстов на язык аудиовизуальный дела, как правило, обстоят не очень. Ни Дыховичному («Копейка»), ни Илье Хржановскому («4») не удавалось то, что уже во второй раз получилось у Александра Зельдовича (первой их совместной работой был фильм «Москва») — оживить на экране абсолютно сорокинский текст, в котором эстетика сталинского города (как на картине Пименова «Новая Москва») переходит в грязный азиатский урбанизм — и тут же в какие-то тургеневско-чеховские пленэры. Те же метаморфозы творятся и с героями. На протяжении всех практически трех часов, что длится фильм. Но короче было и не высказаться.