Не отпускай меня (2010 год)

Трое воспитанников английского интерната для клонированных доноров почек и роговиц (дело происходит во второй половине XX века, но в альтернативной реальности) живут в предчувствии смерти на хирургическом столе. Поскольку никаких обязанностей, кроме как делать зарядку и не курить, у клонов нет, свою буколическую загородную жизнь они заполняют качественным досугом — рисуют и влюбляются. Последнее занятие кажется особенно перспективным: судя по слухам, тем, кто любит друг друга по-настоящему, дают отсрочку от летальных «выемок».

Этот невыносимо грустный и настолько же живописный и нескончаемый фильм (те места, которые в похожем по сюжету «Острове» Майкла Бэя занимали погони, тут отведены Кире Найтли, ковыляющей с ходунками по длинному больничному коридору) мог бы стать метафорой нашей жизни, да и цивилизации вообще. В том смысле, что Бога нет, смерть неизбежна и вообще это фашистская планета. Но очень трудно думать о неприятном, глядя на парадиз с овечками и английским садом, трудно примерить на себя проблемы людей, живущих словно в непрерывной фэшн-съемке для Dazed в мире, где на улицах почти нет людей, а на обочинах дорог — мусора.

И да, конечно, любовь и смерть — сочетание, беспроигрышное для мелодрамы и потому несколько сомнительное с профессиональной точки зрения, но, с другой стороны, это немногие из действительно реальных вещей в нашей жизни. Так же как и повседневная рутина, которой в романе Исигуро отводилось заметное место — например, ключевой для морально-этической подоплеки фильма разговор бывших воспитанников с экс-директрисой (несгибаемая Шарлотта Рэмплинг) быстро переходил с подтверждения смертного приговора на перевозку мебели. Сценарий Алекса Гарлэнда чужд подобной вульгарности. Тут подчищены все рассуждения о льготных квартирах и машинах, подретуширован душещипательный финал: то, что в книге было просто замусоренной изгородью, в кино превратилось в блеклые ленточки на ветру, очевидный памятник жертвам трансплантологии. В связи с «Не отпускай меня» вспоминается «Чрево» венгра Флигауфа, где были клоны, похожие безлюдные ландшафты, то же романтическое сидение на пасмурном пляже и ровно это же ощущение всеобщей бесхребетности, которое здесь подчеркивается хорошей, без излишней артикуляции, игрой актеров (траурная улыбка Кэри Маллиган в начале фильма едва ли не искупает все последующее хипстерство режиссера Романека). Для того чтобы окончательно разобраться с этой надрывной ломографией, остается прояснить только один вопрос: глянец, которым режиссеры повади лись покрывать подобный sci-fiэкзистенциализм (припомним еще и «Мистера Никто»), — просто картинка для привлечения девочек или злонамеренная подмена этики эстетикой?