Книга на миллион
Борис Акунин
«Качественный текст + грамотная подача + везение»
Легкие сюжеты в сочетании с эрудицией серьезного востоковеда себя оправдывают. Стартовый тираж последнего романа Акунина из серии «Приключения магистра» — 200 тысяч экземпляров.
«Формула бестселлера слагается из трех ком
понентов: качественный текст + грамотная по дача + везение. Первое зависит от пишущего, второе — от издающего, третье — Сами Знаете от Кого. Иногда бывает, что хромает первый ком
понент, но второй и третий очень сильны и вы тягивают книжку. Бывает, что слаб второй ком
понент, тогда книга все равно может стать бест
селлером, но не сразу. Однако без третьего ком
понента никакой текст, даже самый расчудес
ный, превосходно оформленный и идеально про
рекламированный, настоящим бестселлером не станет», — рассказал Time Out Борис Акунин. Очевидно, все эти три компонента присут
ствовали, когда дебютный роман «Азазель» не коего автора, скрывшегося под псевдонимом Б. Акунин, стал хитом. Все гадали, кто бы мог это написать. Среди претендентов на роль авто
ра называли, например, теперешнего проректо
ра РГГУ Дмитрия Бака — потому что занимает
ся русской литературой XIX века и пишет лег
ко. Через некоторое время выяснилось, что это, разумеется, филолог, но не русист, а японист, пе реводчик и критик, который познакомил рос
сийского читателя с текстами Юкио Мисимы, — Григорий Чхартишвили.
Книги сделали Чхартишвили самым состоятельным российским писателем. По оценке русского издания Forbes, они принесли Акунину с июля 2004-го по июль 2005 года около 2 миллионов долларов, а с июля 2005-го по июль 2006 года — 1 миллион 200 тысяч долларов, позволив занять ему соответственно 19 и 48—49 места в рейтинге наиболее богатых представителей российской культуры и шоу-бизнеса.
Сергей Лукьяненко
«Я на писательские гонорары живу уже лет 15»
Автор более 50 книг, тиражи которых достигают 500 тысяч экземпляров в год. Экранизации его «Дозоров» доказали, что у нас конкурентоспособная фантастика.
Мне кажется, что если сознательно ставить такую цель, то написать бестселлер нельзя. Это подтверждается примерами большинства бестселлеров, которые прогремели за последнее время: это и «Гарри Поттер», и «Код да Винчи». Как правило, автор попадает в тему, которая захватывает миллионы, случайно. Наверное, есть масса факторов, которые способны увеличить вероятность этого попадания: и насколько хорошо написан текст, и насколько мысли автора созвучны мыслям сегодняшнего читателя. Но все попытки после удачи какой-то идеи собрать под эту идею еще огромное количество читателей были неуспешны. Появилась масса вариаций на тему «Кода да Винчи», масса вариаций на тему «Гарри Поттера». Ни одна из них не стала бестселлером.
Автор должен не только понимать интересы читателей, но должен их разделять. Быть заинтересованным в том, что пишет, даже если и делает это с учетом вкусов своей публики, иначе будет чувствоваться фальшь. Я обсуждаю с читателями свои книги, но это не значит, что я следую их советам. Мне интересно услышать их отзывы, но если мне самому книга нравится, а большинство читателей скажет, что она плохая, на меня это не повлияет.
Если мои книги перестанут покупать, то я, как многие авторы, которые не могут прокормиться своими книгами, буду работать в смежных отраслях — сценарии для кино, сценарии к компьютерным играм. На худой конец, попытаюсь вспомнить профессию врача, которой когда-то учился, хотя не думаю, что из меня получится хороший врач, слишком много времени прошло.
Я на писательские гонорары живу уже лет 15. Разумеется, 15 лет назад я зарабатывал гораздо меньше, чем сейчас, но на жизнь мне уже тогда хватало. И 12 лет назад, переехав в Москву, я смог купить себе квартиру. Если я буду продолжать писать, я не думаю, что мои авторские доходы упадут ниже такого уровня, чтобы я не смог зарабатывать хотя бы на уровне квалифицированного врача. Разве что я совсем разучусь писать.
Оксана Робски
«В общем, с книжками все, похоже»
Благодаря этой улыбчивой брюнетке страна стала взахлеб читать книги о жителях Рублевки. Совокупный тираж ее дебюта Casual — 1 миллион экземпляров.
Мне кажется, можно сознательно написать бестселлер. Главное — быть очень откровенным автором и не пытаться заигрывать с аудиторией. Ведь очень мало на самом деле искренних текстов. При этом важно не перейти тонкую грань между искренностью и провокацией, эпатажем на уровне Серена Кьеркегора.
Еще это должна быть одна из вечных тем — например, любовь. Еще здорово придумать то, чего не было до тебя. Casual писался мной сознательно, когда текст был уже практически написан, я для себя перечисляла: «Про магазины написала, про спа написала, про что еще не написала?»
Покупают не те книги, чьи названия висят по всему городу, а те, про которые тебе говорят друзья. Первая покупка обусловлена рекламой, а все остальные — сарафанным радио. Это должен быть скандал, но не эпатаж. А скандал — это конфликт. Без конфликта не обходится ни одна интересная история.
Важно найти интересных героев. Знаете, как в фильме моего сокурсника Коли Хомерики «Сказка про темноту», который был на фестивале в Каннах. Он нашел нового героя — девушку-милиционера. Мы все знаем прекрасно, как живут бандиты, но никто из нас не знал, как живут девушки-милиционеры. Еще можно открыть новую сторону отношений, как в фильме Вуди Аллена «Вики Кристина Барселона». Нужно пытаться подглядывать за жизнью, находить новые стороны, новые характеры.
Можно давать советы до бесконечности, но мне кажется, что должна быть интуиция, и еще важно делать то, что тебе самому интересно. Нужно делать только то, что ты любишь, тогда остальные тоже будут это любить.
Я неделю как решила, что теперь займусь кино. Мне хочется снять кино, причем культовое. Я хочу, чтобы через пару лет мой фильм был в Каннах и все такое. Так здорово, когда начинаешь что-то новое, как будто новую жизнь начинаешь… Да… В общем, с книжками все, похоже…
Сергей Минаев
«В книге должен быть нерв, какая-то особая духовность, иначе не цепляет»
Совокупный тираж «Духless’a» «нувориша отечественной литерату ры» — 700 тысяч экземпляров. Для дебюта это сильно. Книга заняла новую нишу литературы о тружениках офиса.
Написать бестселлер, безусловно, нельзя, потому что если бы существовала рецептура, бестселлеров было бы как собак нерезаных. Любой бестселлер — всегда комбинация материала и времени, в которое он выходит. Это как феномен «Духless’а», который никто не может объяснить, в том числе и я. Как 700 тысяч напродавали — непонятно.
В книге должен быть нерв, какая-то особая духовность, иначе не цепляет. Сколько книг напичкано модными образами и вроде как про актуальные события, но они никому не нужны, потому что не цепляют. Не знаю почему — если бы знал, по книжке в месяц писал бы.
Если мои книги перестанут продаваться, у меня много еще чего останется — есть бизнес (винный. — Прим. Тime Оut), телевидение («Честный понедельник» на канале НТВ. — Прим. Тime Оut), радио («60 минут с Сергеем Минаевым» на Русской службе новостей. — Прим. Тime Оut). Для меня писательство — это фан.
Полина Дашкова
«Возможность написать бестселлер — слабое утешение для неудачников»
Дашкова выпускает по роману в год полтора, что для автора популярной литературы считает ся очень медленным. Но тираж, например, ее «Легких шагов безумия» — около 1 миллиона.
Написать запрограммированный бестселлер нельзя. Само предположение, что это возможно, — слабое утешение для литературных неудачников. В качестве иллюстрации могу рассказать историю об одной английской писательнице, с которой я выступала. Когда мы с ней услышали уже совершенно невыносимый для нас обеих вопрос: «Где вы берете сюжеты?», она рассказала, что существует закрытый секретный сайт в интернете, где хранятся любые сюжеты. И каждый сюжет — потенциальный бестселлер. Когда автор успешно издает первую книгу и видно, что он перспективен, издатель дает ему ключ-код к этому сайту. Он туда залезает и там распоряжается как угодно — берет, что ему хочется.
Зал смеялся, а в конце к ней подошел молодой человек и сказал: «Сколько вы хотите наличными прямо сейчас за ключ к этому сайту?»
Возможно, существуют рецепты раскрутки книги. Сейчас уже нет, а года полтора назад, когда был расцвет литературного гламура, рецепт бестселлера заключался не в том, как написать, а в том, как продать. Существуют пиар-технологии, которые позволяют продавать любую ерунду. Самый яркий пример — Дэн Браун. Очень слабое произведение, особенно на уровне высочайшей американской школы в жанре исторического конспирологического триллера. Слабенькое, кое-как написанное на основе откровенного плагиата, но раскручено в мировом масштабе.
Это пример гениального пиара. Но это все очень ненадолго. Следующие книги Брауна продавались все хуже и хуже, читать их невозможно, фильмы собирают бешеные деньги, но с них люди уходят. Знаете, какое самое нечитанное, но до сих пор безумно популярное произведение? «Майн кампф» Гитлера. Скучнейший текст, кое-как состряпанный, переписанный не счастным монахом-расстригой, которого потом уничтожили. Но это был супербестселлер, огромное количество переизданий.
Если возникает иллюзия, что существует нечто вроде литературной кулинарной книги, то лучше вообще не браться. Писать нужно о том, о чем ты не сказать не можешь. Тогда есть шанс, что это будут читать.
Если мои книги перестанут покупать, я все равно буду писать. В стол. Во-первых, у меня есть муж, который работает и зарабатывает. В нашей жизни случались разные периоды, я думаю, он меня прокормит. Во вторых, я могу переводить. Что-нибудь придумаю. Сколько писателей в советское время писали в стол — на что-то же они жили.
У меня был период, когда меня тянули в телеведущие, даже был некий опыт. Я сбежала оттуда очень быстро. Есть люди, для которых литература — хобби. Это нормально, они ее совмещают с другой активностью. Для меня это не так. Я только пишу и больше ни в чем себя не мыслю.
Дина Рубина
«Если мои книги перестанут покупать, буду выступать — я неплохая актриска»
Дину Рубину одинаково любят критики за умение слушать улицу и домохозяйки — за лирические сюжеты. Стартовый тираж новой книги Рубиной,
над которой она сейчас работает, — 120 тысяч экземпляров.
Мне кажется, как раз сейчас я пишу бестселлер. Но я не думаю, что серьезный писатель может сознательно сесть и решить: «Я буду писать бест-
селлер». Он может об этом только догадываться. У меня была знакомая, у которой один за другим родились пять мальчиков. И она все-таки решилась
на шестого ребенка — ей ужасно хотелось дочь. Когда она почувствовала, что
ждет ребенка, она замерла и некоторое время даже никому не говорила. А потом позвонила мне и сказала: «Знаешь, у меня на этот раз будет дочь». Я спросила: «Откуда ты знаешь, ты делала УЗИ?». Она ответила: «Нет, я просто чувствую — меня не тошнит».
И я тоже чувствую — меня не тошнит от того, что я делаю. Я пишу и сама
ужасно увлечена. Мне кажется все-таки, что это небесная канцелярия. Нельзя дать себе задание написать бестселлер, но почувствовать, что это пришло, можно.
Знаете, когда Суриков написал одну из своих больших картин, «Боярыню Морозову», он сказал: «Я написал картину, а теперь я буду купцом». Когда писатель находится среди жерновов творчества, когда его тянет в разные
стороны и буквально колесует сюжет, он не может в это время думать, что
такое бестселлер.
В центре моего нового остросюжетного, очень сложного, со многими сюжетными линиями романа — художник, подделывающий картины, чрезвычайно талантливый аферист, мошенник, интеллектуал, умница и обаятель-
нейший человек. Он пережил сильные потрясения в жизни. Там Испания,
Италия, Россия, Израиль, там будут многие земли, даже Ватикан. И, конечно, смерть в конце и, конечно, любовь и искусство.
Если мои книги перестанут покупать, я тогда буду заниматься тем, чем я занималась много лет, — буду ездить выступать, я неплохая актриска, собираю довольно большие залы. Вполне неплохо зарабатывала, так что меня абсолютно это не пугает. Писатель не может рассчитывать на то, что его книги будут продаваться всегда. Настоящий писатель должен всегда прислушиваться к линии судьбы и послушно двигаться параллельно ей.
Арсен Ревазов
«Я написал свою книжку, чтобы развлечься»
Пример того, что любой образованный человек может
стать автором бестселлера: дебютный роман Арсена Ревазова «Одиночество-12» разошелся тиражом 50 тысяч.
«Я никогда не занимался литературой, ничего не знаю
про рецепты и писал свой роман «Одиночество-12» просто о чем думал. И чтобы было интересно прочесть самому. По рецептам могут писать профессиональные писатели, которые меня, как правило, в этом и обвиняют.
А я же не профессиональный писатель, я же так… Написал одну книжку из желания получить удовольствие и развлечься. То есть я допускаю, что можно, но ко мне это
никак не относится.
Сейчас я пишу вторую книгу, которая будет иметь некоторое отношение к предыдущей, но не близкое. Это не продолжение. Сейчас мне гораздо хуже: теперь я понимаю, что хорошо, а что плохо, и лишен свободы. И мне
это дико мешает. Не хватает раскованности, расслабленности и отмороженности. Вообще второй роман обычно
бывает хуже, чем первый, как известно».
В обычной жизни Арсен Ревазов занимается
интернет-технологиями и фотографией и, кажется, до сих пор профессиональным писателем себя не считает.
Дмитрий Быков
«Бестселлер — вещь, как правило, разовая»
Огромный том Быкова про Бориса Пастернака в серии «ЖЗЛ» не только получил премию «Большая книга», но и выдержал восемь переизданий (совокупный тираж 50000 экземпляров).
Быков — бестселлер сам по себе. Он едва ли не единственный из современных литераторов, кого можно в положительном смысле назвать «графоман». Он везде. Он радиоведущий, его статьи и эссе встречаются в доброй половине московских газет и журналов. Причем это редкий случай, когда объем написанного никак не отражается на качестве, это очень хорошие статьи и эссе.
«Только в случае, если вы приурочиваете бестселлер к некоторому событию, у вас есть шанс. С большой долей вероятности можно было прогнозировать успех книги Эдварда Радзинского о Сталине — там сошлись два фактора: слава Радзинского и слава Сталина. А вот первый успех — скажем, успех книги Радзинского о Николае II — предсказать было совершенно невозможно. Обычно же это получается само. Рассчитывать такие вещи, как правило, не удается.
Что выстрелило в случае с моей книгой о Пастернаке? Несколько обстоятельств. Вопервых, сама серия ЖЗЛ переживала тогда реформы: из серии довольно сухих биографий официальных лиц она превратилась действительно в жизнь замечательных людей. Замечательных — не обязательно хороших, но заметных. Там появились спорные персонажи, люди, которые находились в центре общественного внимания, но в советские и постсоветские времена было не до них. Или они были в запрете, или слишком маргинальны.
Потом Пастернак — это фигура, всегда привлекавшая внимание, удивительный феномен и судьбы, и таланта. Один из немногих случаев гениальности в России ХХ века. Биографический жанр в постсоветские времена очень востребован, потому что людям нужны ориентиры. Они в большей степени утрачены, и поиск этих ориентиров в чужих биографиях — естественное дело. На Западе биографический жанр — давно уже суперхит. Эти факторы совпали и были довольно предсказуемы. Потом у Пастернака достаточно широкий круг читателей сам по себе — не просто любители, но и школьники, и студенты и так далее.
Бестселлер — вещь, как правило, окказиональная, разовая. Это книга, которая в какой-то момент широко продалась, а оказала ли она влияние на последующие вещи, мы не знаем. Это явление в лучшем случае одного года, а чаще всего нескольких недель. Совпадение бестселлера с классикой — крайне редкое явление. Я могу их по пальцам перечислить:
«Мастер и Маргарита»;
«Лолита»;
«Доктор Живаго»;
«Убить пересмешника».
Бестселлер в классическом понимании — это «Код да Винчи» — книга, которая ничего не дает ни уму, ни сердцу и о которой через пять лет никто не вспомнит.
Я же старался написать книгу, которая будет интересна широкой аудитории и, по возможности, долго. И с этой точки зрения ни «Пастернак», ни «Окуджава» никак не бестселлеры».
Владимир Сорокин
«Приготовить стейк под грибным соусом или царскую уху я могу запросто»
Тираж «Сахарного Кремля», последней книги Сорокина, который давно доказал, что интеллектуаль ная литература может продаваться не хуже детективов, разошелся за первую неделю продаж.
Научиться писать бестселлеры, думаю, можно — это продемонстрировал, например, Набоков. Сел и написал «Лолиту», которая сильно отличается от всего написанного до этого. Идея этого романа — «сделать» Запад. Запад, который был равнодушен к Набокову десятилетия. С «Лолитой» он попал в десятку и стал культовым автором. Эта книга практически сразу сделала его известным писателем. Так что теоретически это возможно.
Что касается денег, то на жизнь их хватало, а миллионы литературой я не заработал, и, может быть, слава богу. Это избавило от многих искушений. Ведь бестселлер — это обращение ко всем. Ни в «Дне опричника», ни в «Сахарном Кремле» я задачи такой не ставил. Наверное, у меня бы это и не получилось.
Что будет, если перестанут покупать мои книги? Многие писатели зарабатывают журналистикой, например. А потом у меня есть как минимум еще две профессии — это художникграфик и, я думаю, повар. Приготовить стейк под грибным соусом или царскую уху я могу запросто. Так что на жизнь я себе заработаю.