Радион Букаев: детей интересуют самые разные формы

— Радион, накануне похода на ваш квест «Бабушкины очки», хотелось бы выяснить, а про что это действо? Что будем искать? Каких достигать целей?

— Самое главное во время квеста для участников – быть вместе, верить  происходящему, слышать и слушать, видеть друг друга, доверять и радоваться друг другу. И обязательно считать очки!

— Детям какого возраста будет интереснее всего участвовать в квесте? И осилят ли его бабушки и дедушки вместе с внуками?

— Я считаю, что это квест для всех, кто старше шести. До этого возраста внимание ребенка более рассеяно, а квест требует сосредоточенного внимания. Кроме того, ребенок уже должен уметь считать и достаточно бегло читать. То есть дети до шести лет еще чуть-чуть не готовы к этому. Для бабушек и дедушек квест не утомителен. Чтобы оценить затрату сил, достаточно представить себе расстояние вокруг пруда Очки. Если просто идти вокруг него, понадобится минут 10 максимум.

Карлсон – это архетип, который живет в каждом человеке

— Игра, подача через игровую форму, как известно, лучше всего развивает ребенка. Что хорошего-доброго может дать детям квест? С чем из нашего советского детства вы бы сравнили это познавательное развлечение?

— Доброе здесь – это внимание родителей к детям. Я считаю, что в годы моего детства, да и теперь, родители достаточно мало уделяют внимания своим детям. Да, ребенок должен расти один, потому что рано или поздно он столкнется с одиночеством в этом бушующем мире. Одиночество – неотъемлемая часть нашей жизни. Но баланс, мне кажется, должен быть соблюден. Я бы не стал ни с чем сравнивать квест. Помню, как в моем детстве мы играли во дворе и, когда темнело, родители выходили на балкон и кричали: «Вася, домой! Шура, домой! Радион, домой!». Идея нашего квеста в том, что родители и дети должны быть вместе. Потому что некоторые задания требуют силы папы, некоторые  – расчетливости мамы или внимания друг к другу. Я не припомню подобные игры в моем советском детстве.

— Какие театральные формы способны воздействовать и быть воспринятыми современным ребенком?  На что идти с детьми, чтобы им не было скучно?

— Три  месяца назад я выпустил в Лесосибирске спектакль о девятиклассниках «Лесосибирск Лойс». Актеры сидели на сцене с компьютерами, а когда зрители занимали места в зале, между ними опускался экран. Действие спектакля шло «ВКонтакте»: в беседах, группах, личных сообщениях. В режиме онлайн любой зритель мог зайти в группу, написать персонажу. Актеры работали над образами – сочиняли фейковые страницы, собирали биографию, фотографии. Вы не представляете, как реагировали подростки, когда понимали, что могут увидеть на сцене любое свое высказывание. Мне кажется, что это перспективная форма.

Конечно, нужны и спектакли в формате классического театра-иллюзиона, но, наверное, они должны включать какие-то новые способы коммуникации. Многие актеры говорят, что ничего не изменилось: люди также любят и ненавидят, сходятся и расходятся. Это верно! Но изменился способ общения. Телефон дал то, о чем Чехов не мог помыслить. И мы не можем об этом не думать. Естественно, детям нужно предлагать самые разные формы. Я прекрасно знаю, что делал Зиновий Корогодский в ТЮЗе – эти формы до сих пор востребованы. Нет единого рецепта. Нужно просто находить с новыми зрителями связь, быть ближе к ним и проявлять фантазию.

—Назовите, пожалуйста, ваших кандидатов на номинацию «Лучший детский спектакль» этого года.

— Не могу скакать, что смотрю много спектаклей. Режиссер, работающий в театре, пропадает в нем. И я не член фестивального жюри, поэтому сложно сказать. Лучше обратиться к театроведам, которые, например, входят в экспертный совет «Арлекина».

— Сегодня ищем бабушкины очки, а что будем искать завтра? Родители Петербурга, очевидно, нуждаются в новых формах развлечения для детей. С какими новыми формами хотите поработать вы?

— В моем детстве была популярна книжка «Малышам о звездах и планетах», где гном Кнопкин учил детей и родителей любить астрономию. Понемногу в моей голове складывается спектакль в жанре бродилки с элементами профориентации. Чтобы дети могли сами что-то делать и изготавливать, возможно, в самом театре: знакомились бы с цехами, работали со световыми пультами, сами что-то мастерили.  

А сразу после «Точки доступа» я еду в Краснодар, где буду ставить «Карлсона». Малыша в спектакле сыграет 45-летний артист. Карлсон – это архетип, который живет в каждом человеке. Не будь его, жизнь окрасилась бы в более темные тона. И неважно, сколько малышу лет: он может вспоминать свою семью или говорить о собственной жене и детях, он может быть вовсе одинок – неважно. Главное, чтобы внутри у каждого из нас был свой Карлсон.

_{Беседовала Екатерина Соловей}