Итоги года: Богдан Коробов | Город | Time Out

Итоги года: Богдан Коробов

Михаил Рудин   8 декабря 2014
5 мин
Итоги года: Богдан Коробов
Korpus2 имеет точку притяжения, которая обогнала в развитии сам кластер, – это бар «Биржа», славный самой яркой ивент-политикой среди себе подобных: Tesla Boy и Муджус, The Herbaliser и Chinawoman. И все это не в клубе-тысячнике, а в небольшом баре в Биржевом переулке. Идеолог «Биржи» Богдан Коробов поделился с Михаилом Рудиным своей историей.

Идея кластеризации в том, чтобы люди, объединенные под одной крышей, совместно формировали концепцию. Здесь это получилось?
Я знаком с работой нескольких кластеров, в которых какое-то время находился: это «Этажи», закрывшаяся «Четверть», пространство Korpus2. И поскольку я имею дело не с идеями, а с владельцами здания или арендодателями, скажу так: идея хорошая, воплощение страдает. Здорово, что творческие люди собраны в одном месте, но коммерциализация этой идеи ведет к тому, что реализовано все довольно криво. Я не о том говорю, что владельцы здания такие нехорошие, требуют у меня деньги за аренду, я о том, что подход неверен: цели ставятся, как на рынке. Я считаю, что у нас в городе кластера, который бы имел какое-то отношение к культуре, нет. Единственное удобство в том, что компания из двух человек, начинающая свое дело, слишком маленький магнит, чтобы притянуть к себе внимание. А когда таких магнитов много, они объединяются, место становится заметно на карте. Потому что ты же не поедешь через полгорода специально смотреть на какой-нибудь шоу-рум дизайнерской одежды, а когда там можно и выпить, и лекцию послушать, и кино посмотреть, становится интереснее, и заведению проще.

Но команда «Биржи» – это не такой стартап, у вас есть опыт концертной деятельности, бюджет. Почему вы выбрали кластер на Васильевском, а не свое помещение в центре города?
На самом деле с нашей стороны это была ошибка, которую сейчас уже можно признать. Мы получили хороший опыт, но, если бы мы открылись где-нибудь на Белинского или на Рубинштейна, шансов было бы больше, проблем меньше. По факту и люди, которые создали кластер, оказались не самыми чистоплотными, но это тема отдельной беседы. Когда возникает желание и идея, не хочется долго ждать и, если на 70% место тебе подходит, ты соглашаешься. Работаем с тем, что есть.

Покидать место не планируете?
Мы делали помещение с нуля, полы, ремонт, проводку – не один миллион рублей вкатан в эти стены, и ты же не заберешь это с собой. Для меня это пилотный проект. Сейчас я уже делал бы все иначе, с меньшими затратами времени и сил.

С чем связана такая сильная ивент-политика «Биржи»?
Мы раскручивали бар, когда открывались. Лето, глухая территория, людей нет, естественно, надо было кричать о себе. Мы потратили много усилий, я содержал двух пиар-менеджеров и одного эсэмэмщика. Когда я работал в «Космонавте» или делал ребрендинг «Авроре», у меня и то штат был меньше.

«Биржа» – это бар или все-таки концертная площадка?
Мы ко всему приходим эволюционным путем. В задумке и бизнес-плане это должен был быть диджей-бар с одним только «но»: диджеи должны играть принципиально с винила, чтобы это было красиво, здорово и звучно. Когда же мы открылись, а из трех компаньонов специалиста по ресторанному бизнесу не было: я занимался концертами, второй – таможенник, третий – стоматолог, – стало очевидно, что просто так люди на Васильевский остров не забредают. Отсюда родилась идея делать концерты. Мы планировали их проводить, но раз в месяц, и цель быть концертной площадкой себе не ставили. А потом стало очевидно, что без событий проблематично привести достаточное количество людей на эту площадь – у нас 200 метров. Если бы мы открыли бар на 50 метрах, его можно было заполнить. Но когда тебе нужно, чтобы проходимость была 200–300 человек в день, приходится думать. Пока вся наша деятельность – это борьба за выживание.

Сначала были просто бары, потом диджей-бары, а теперь концертные бары – это тенденция?
Это конкуренция. Когда в городе было два-три клуба, перед людьми не стоял выбор, куда пойти. А сейчас, например, у меня есть четкая позиция по концертным площадкам: их в городе слишком много, для них не хватает контента. Представьте себе телеканал, по которому нечего показывать, вот и приходится крутить старые мультики, повторы. Я был арт-директором «Космонавта» и знаю, что такое концертная сетка и насколько плотно ее приходится забивать. То же самое с барами: у них начинается серьезная конкуренция между собой. Предложений очень много, а покупательская способность не такая высокая, поэтому многие прогорают. В неделю открывается пять новых заведений и закрывается три. Идет естественный отбор. И концертные бары появляются, потому что люди пытаются привлечь к себе внимание: если не хватает своего бренда, нужно ставить его рядом с более сильным брендом.

Что бар дает музыкантам? Продвижение, рекламу, аудиторию?
Бар – это одна из ступенек. Когда группа выступает на разных площадках, идет прирост лояльной аудитории из сообществ этих площадок, заведений. Если бы я был директором коллектива, я хотел бы, чтобы он выступала в разных местах: это может быть шагом наверх. Могу сказать на примере группы «Фрукты». Группа жила, репетировала, особо денег не получала и вдруг попала к Араму Мнацаканову в «Пробку». Там им предложили гонорар, регулярные выступления и публику, которая готова платить. Группа начала иначе себя чувствовать, привыкать к статусу – за счет статуса заведения. Они уже не будут играть в каком-нибудь пабе, но могут выступить в яхт-клубе или на модной тусовке. Я бы очень хотел, чтобы бар «Биржа» стал для молодых музыкантов именно таким местом.