Исследование Time Out: Как выжить писателю в России?
Права на перевод
Еще один миф – весь мир замирает в почтенном ужасе при словах «великая русская литература». Западные (и восточные) издатели бьются, оспаривая право выпустить книгу у себя, а читатели за месяц до выхода занимают очередь в магазины. «Тут один знакомый рассказывал, – шепчет возбужденный писатель, – что в свое время даже Стив Джобс отложил начало продаж очередного айфона, когда узнал, что в этот день начинаются всемирные продажи новой книги Дмитрия Быкова». Все примерно так и есть, только немного иначе. То есть совсем иначе. Если повезло и у вас контракт с действительно хорошим агентом, который умеет работать с западными издательствами, не пропускает ярмарки во Франкфурте, Лондоне и Париже, добирается даже до Нью-Йорка, то есть шанс увидеть книгу на иностранном языке. Агентств, работающих на западном рынке с русскими авторами, не так много, и это прежде всего Banke, Goumen & Smirnova, Elkost Literary Agency, Nibbe & Wiedling Agency, Galina Dursthoff Literary Agency. С каждым годом продавать наши книги становится все сложнее: рынок переполнен переводной литературой, в каждой стране обязательно уже есть один-два «больших» автора, в очереди с десяток дерзких, молодых и перспективных, а издательств там хоть и в разы больше, но мы там не одни в длинной очереди. Часто текст, на ура принятый читателем в России, никому не интересен за рубежом: читателю непонятны российские реалии, трудно считываются «удачно» придуманные имена, вроде Порфирий Аполлинариевич Сушняк, рефлексия давно не в моде. Если автор гордо заявляет: издан на двадцати языках, то это еще не значит, что он на этом крупно заработал или прославился. Чаще всего в таких случаях ему просто повезло с агентом. В отчетах о продажах все те же 200–300 экземпляров в год. Со времен успеха Венедикта Ерофеева известностью на Западе могут похвастать Людмила Петрушевская, Людмила Улицкая, Владимир Сорокин, Виктор Пелевин, Михаил Шишкин. Да и то с поправкой на определенную страну. Стандартные права на зарубежное издание колеблются от 800 до 3000 евро, роялти 5–7 процентов за издание в мягкой обложке, 8–10 процентов – в твердой.
Права на экранизацию
В киноиндустрии заправляет народ ушлый, и тут ухо нужно держать востро. Если автор намеревается контролировать процесс экранизации, чтобы сюжет и идею книги не переврали, если он верит, что снимать фильм будет Дэвид Финчер или Федор Бондарчук, а в ролях выступят Джек Николсон или Сергей Гармаш, то лучше сразу отказаться отдавать свое детище в кино. За редчайшим исключением все случится (если случится, часто кинопроекты умирают на стадии разговоров) так плохо и издевательски, что нервный срыв писателю гарантирован. С другой стороны, права на сериал – это реальный способ поправить финансовое положение. Они могут стоить от 10 до 50 тысяч долларов, длинный метр – от 20 до «как договоришься». При этом нужно расслабиться и получать удовольствие от полученных денег. Или самому научиться писать сценарии. Дело это совсем другое, чем роман или повесть, но откровенно прибыльное, особенно, если у автора уже «раскрученное» имя.
Премия
Разными способами книга может попасть в лонг-лист престижной и, что важно, денежной премии. Но и тут без участия издателя и агента сложно обойтись: круг влиятельных лиц широкий, но случайные имена просачиваются редко. Дойдет ли текст до шорт-листа (что уже удача) и тем более станет ли лауреатом – дело темное, зависит от стечения ряда обстоятельств и мнения серьезных людей, имеющих свои резоны. Чем выше книга попадает по лестнице премии, тем больше плюсов для автора, начиная от следующего гонорара до зарубежных сделок и цены на права для экранизации. Да и денег могут выдать вполне приличную сумму, хотя и не по нобелевским расценкам, и не сразу. Год назад «Национальный бестселлер» получила книга автора под псевдонимом Фигль-Мигль, многие даже не знали, как автор этот выглядит. В тот же момент на сцене объявилась барышня, протягивая руку в ожидании заветного конверта. Но ей было тихо сказано: деньги получишь через год, жди. Как там происходило дальше, сказать сложно.