Vougal: “У нас одинаковые проблемы — вот мы и встретились”
Как вы вышли на словенского продюсера Саре Хавличека, который сделал вам и альбом, и макси-сингл до этого?
Вячеслав Ворошнин: Нам его посоветовал Саша Кожевин, местный продюсер. Мы начали работать с Саре удаленно, еще перед первым ЕР — онлайн-сведение, онлайн-мастеринг. Но в определенный момент он сказал нам: «Если вы хотите сделать по-настоящему круто, приезжайте».
Михаил Галль: Он писал новый альбом Visage, Дэвид Боуи его респектнул. Мы подумали, раз так, то можно уж позволить себе. В России нам некому было довериться — и Саре сразу нам показал, что знает в толк в жире и дороговизне звука.
Опишите день там.
В.В.: Мы жили в доме на окраине Любляны, который владельцы считают хиппи-коммуной. Миша (Житов, вокалист — прим. Time Out) вставал последним и шел за арбузом. Там лавка продуктовая через дорогу, где огромный серб не говорит ни по-словенски, ни по-английски, жестами объяснялись. До студии Саре в деревне можно доехать на автобусе, но мы ходили пешком минут по 45-50, к 8-9 утра мы приходили. Деревни, поля, горы вокруг — очень помогало, чтобы настроиться, проснуться. Потом кофейно-чайная вечеринка, обсуждение планов на день. А вечером пили вино во дворе, цвичек называется — в тех местах каждый горазд делать вино из своего винограда. С утра — как огурец. Мы поймали себя на мысли, что так бы всю жизнь альбом писали, как в пансионате. Первую неделю мы начали с записи вокала, три полных дня. Миша нас выгонял, чтоб найти в себе чертей, которых надо всадить в песню, оставить свой след.
Михаил Житов: Мы боролись с моей сладостью, солили и перчили вокал. Саре говорил, спой мне так, будто ты плачешь, например. Спорили сильно — болезненный процесс был. В первый приезд, бывало, что я просто вставал и уходил. Сейчас было спокойней. Саре очень дружелюбный, общался с нами на равных. У нас с ним никогда не сходились мнения по поводу вокальных дублей. Но я считаю, ему виднее, потому что он дольше в индустрии.
М.Г.: Он больше за песню, чтобы все было suitable.
В.В: Ради этого мы все затеяли — тратили деньги, ехали. Чтобы сделать шаг из круга своих мнений.
М.Г.: Мы все пытались выйти из зоны комфорта. И там была пара точечных бомбовых ударов от Саре в голову Мише насчет того, как ему…
М.Ж.: … вообще жить.
М.Г.: Это взаимосвязанно: как ты поешь, как подаешь, как осмысляешь тексты, что в них вкладываешь. Первого сентября мы играли на кавер-пати три песенки, и Миша весь этот опыт так вложил! Все умирали просто.
М.Ж.: У меня большая сценическая практика, но так я никогда не работал. Здесь я понял, каково людям собирать стадионы. И мы будем потихоньку к этому двигаться.
Как Миша появился на вокале?
В.В. Мы искали вокалиста, у нас уже был материал. Пытались петь сами, демо отправили Саре. Он сказал, все классно, но вам надо найти настоящего вокалиста, и приезжайте ко мне.
М.Г.: Мы поставили себе срок: в сентябре прошлого года выпускаем альбом, в октябре-ноябре везде концерты. И тут нам кол вбивают. Откуда вообще вокалистов берут? Чтоб он пел круто на английском, да еще чтоб ему музыка понравилась. И тут Миша пришел — и меня порадовало, что он сразу сказал: "Парни, у вас действительно потрясные песни."
М.Ж.: У меня был и свой материал, и в кавер-бэндах я пел, и учился даже. А потом у меня случилась затяжная депрессия, и тут мне Слава позвонил.
В.В.: Он сказал, что у нас одинаковые проблемы — вот мы и встретились.
Какие планы?
В.В.: Мы как раз думали сейчас, стоит ли нам расширять состав. Пока решили научиться по-настоящему исполнять втроем на концертах.
М.Г.: Чтоб в любых условиях — дождь, град, снег — сделать круто.
В.В.: В Union у нас презентация не альбома, а новых песен. Мы как раз говорили с издателями. Сначала перевыпустим ЕР с новым менеджментом. Потом будет серия синглов с ремиксами, видео, а в начале года выйдет альбом.
М.Ж.: Мы должны полюбить друг друга на сцене еще больше.