Надо быть добрым, черт побери
Десять процентов из вас до сих пор гадают, почему я назвал речь (речь на открытии новой библиотеки в Университете Коннектикута. – Прим. Time Out) «Макаронной фабрикой». Девяносто процентов мне с радостью все объяснят.
Объяснение простое. Название должно подчеркнуть один факт: большинство людей не умеют читать или, если угодно, не особо любят.
Чтение настолько сложная штука, что в школе мы тратим очень много времени, чтобы только научиться ему. Если бы мы тратили на фигурное катание столько же времени, сколько у нас уходит на чтение, то давно бы все были звездами голливудского балета на льду, а не книжными червями.
Как вы знаете, читатель не просто рассматривает маленькие закорючки на листе или, если он лишен зрения, ощупывает пупырышки Брайля. Как только эти символы попадают в нашу голову в правильной последовательности, мы должны облечь их в страх, радость или апатию, в любовь или ненависть, в злобу или дружелюбие, как это задумал автор. Чтобы быть хорошим читателем, мы должны узнавать иронию: когда автор пишет одно, а имеет в виду другое, противореча самому себе под благовидным предлогом.
Нам даже приходится понимать шутки! Не дай бог пропустишь шутку – пиши пропало!
Поэтому большинство людей отказываются от чтения.
Так вот, судя по реакции общества в целом на открытие этой библиотеки, здание, в котором мы находимся, с тем же успехом могло бы быть макаронной фабрикой. Макароны – штука полезная. Библиотеки – тоже.
Такие умеренно приятные новости.
…Но не глупо ли так держаться за книги в век кино и телевидения? Ничуть, ведь наша способность читать в сочетании с библиотеками, подобными этой, делает нас самыми свободными мужчинами и женщинами. И детьми.
…Рецепты на кино нужно выписывать людям, которые не хотят или не могут читать и у которых нет воображения.
Чтение тренирует воображение, заставляет его наливаться силой. Вот так-то.
Наверное, уместно было бы вспомнить что-то высокодуховное по этому поводу. К несчастью, перед вами унитарий. Я очень плохо разбираюсь в святынях.
Священным для меня является язык, что еще раз показывает, как мало я знаю про святость.
Священной для меня является литература, что, в свою очередь, показывает, как мало я знаю про святость.
Для меня священна свобода говорить в своей стране все, что захочется. Это особая привилегия не только для нашей планеты, но и, полагаю, для всей Вселенной. Нам ее никто не давал. Такие вещи приходится получать самостоятельно.
Три культовых романа Курта Воннегута
- «Сирены Титана»
Ранний роман, в котором писатель ни много ни мало объясняет смысл существования человечества, сплавляет фантастику с черным юмором и сатирой и, будучи атеистом, описывает церковь бога всебезразличного. «Я жертва цепи несчастных случайностей. Как и все мы».
- «Колыбель для кошки»
История про опаснейшее научное изобретение «лед-девять» дает исчерпывающее описание мироустройства по Воннегуту с массой неологизмов, которыми поклонники писателя пользуются по сей день. «Если вы обнаружите, что ваша жизнь переплелась с жизнью чужого человека без особых на то причин, – этот человек, скорее всего, член вашего карасса».
- «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»
Антивоенный роман, основанный на воспоминаниях писателя о бомбардировке Дрездена, свидетелем которой он был. В нем пришельцы с планеты Тральфамадор объясняют американскому солдату, как устроено время. «Все моменты прошлого, настоящего и будущего всегда существовали и всегда будут существовать».