Том Круз с детства мечтал убить Гитлера
Что заинтересовало вас в истории графа фон Штауффенберга, немецкого офицера, готовившего покушение на Гитлера?
Видишь ли, Штауффенберг — фигура очень неоднозначная, сложная. Он аристократ, философ, поэт, музыкант и офицер. У него не было желания становиться военным, но честь и любовь к родине оказались сильнее его личных привязанностей. Все фильмы о войне преподносят историю достаточно однобоко: Германия принесла невероятные страдания огромному количеству людей и стран, она рассадник фашизма, а немецкий народ — кровожадные убицы. Но ведь это не так. Далеко не все даже в штабе нацистов были монстрами и прирожденными убийцами. Среди германских офицеров было много людей умных и достойных, пошедших за Гитлером в надежде, что страна встанет на ноги после жесточайшего поражения в Первой мировой войне. Нужно видеть историю в ее истинном, а не пропагандистском виде, чтобы не повторить ошибок прошлого.
У фон Штауффенберга в фильме нет глаза и руки. Вспоминается роль в «Рожденном 4 июля», где вы не красавчик, а изуродованный во Вьетнаме ветеран.
Мне тогда говорили: «Не лезь тыв этот проект, всю карьеру испортишь». Студии вообще не хотели браться за фильм, очень уж больные вопросы в нем поднимались. Но я сказал себе: «Думайте, что хотите, а этот парень мне близок по духу, и я сделаю этот фильм». Результат ты знаешь (улыбается). Или возьми «Магнолию». Мой герой — просто повернутый парень, и найти в себе то, что присуще ему, было для меня преодолением таких внутренних барьеров и запретов, что я сам еще долго после съемок чувствовал себя увечным.
Но все же надеть форму офицера высшего фашистского командования — для этого нужна смелость.
Знаешь, я рос в то время, когда дети еще играли в войну и в фашистов. Никто не хотел быть немцем, и все хотели прикончить Гитлера. То есть, понимаешь, мы смотрели фильмы о войне, и героями были наши солдаты или русские. В юности я смотрел несколько серий документального телефильма «Мир в войне», озвученный Лоуренсом Оливье, и он оставил у меня неизгладимое впечатление о Второй мировой. Я понял, что Гитлер и его офицеры — грязные, кровожадные ублюдки, достойные только смерти. Поэтому я ну никак не мог отказаться от такой возможности — окунуться в историю и прожить невероятно напряженные последние месяцы жизни Штауффенберга. Когда мне прислали сценарий Криса Маккори, я был просто поглощен им. Я не мог оставить его ни на секунду, переворачивал страницы, проглатывая текст в почти детской надежде, что все кончится хорошо, и ему удастся убить Гитлера (хохочет), хотя ведь знаю, в общем-то, как там было дело с покушениями на фюрера. Потом я прочитал сценарий второй раз уже спокойней, точно зная, что буду делать этот фильм. Вам же отказали в разрешении снимать в исторических местах Берлина, где находились головные офисы германской армии. Я показал людям, ответственным за решение о разрешении съемок, что собственно мы хотим сказать о войне и о Штауффенберге. Ты знаешь, ведь он там национальный герой Сопротивления. Есть улица, названная его именем. После долгих и сложных переговоров взаимопонимание все-таки было достигнуто, и мы даже получили некоторые экономические стимулы и поблажки для съемок, что было огромной победой. Германское правительство пошло даже на то, чтобы частично финансировать наш проект. В конце концов, мы ведь рассказывали историю человека, пытавшегося спасти Германию.
Вы встречались с кем-то, кто имел отношение к тем событиям?
Мы встречались с членами семьи Штауффенберга. Встречались с членами Сопротивления того времени, это удивительные люди. Мне запомнилась встреча с женщиной, которая была ребенком, когда ее отца арестовали за участие в заговоре вместе со Штауффенбергом. Она пыталась передать ему одежду и еду, но охранник сказал, что в этом не будет нужды, так как на рассвете ее отец будет расстрелян.
А как вы попали в фильм «Солдат неудачи»?
Когда Бен Стиллер показал мне сценарий и попросил несколько советов, я сразу понял, что хочу быть в фильме. Мы вписали этот кусок с Лесом Гроссманом, и я поставил только одно условие — мой герой должен танцевать. Бен согласился сразу, и я скажу тебе, что не танцевал так вольготно очень давно. Самое приятное было видеть реакцию съемочной групы. Все лежали от смеха.
Вы вообще не боитесь браться за сложные роли. Всякий раз, выбирая ту или иную роль, я наталкивался на сопротивление людей, знающих меня. Мне говорили, что не надо сниматься в «Лучшем стрелке». Мне говорили: «Какого черта вы там мудрите два года с Дастином Хоффманом в «Человеке дождя»?» Или «Интервью с Вапиром» и вся эта история вокруг него. Какой из Круза вампир — вот еще глупости (смеется)! Когда я делал «Коктейль», меня упрекали в том, что я рекламирую алкоголь. Всем не угодишь.