Итоги года!
Балет, опера
Год был щедр на новое. В Мариинском театре наконец-то поставили оперу современного композитора: «Братья Карамазовы»
Александра Смелкова, которая, впрочем, не поразила авангардными новшествами. Новые оперные технологии были опробованы Мариинским в мультимедийной постановке «Тристана и Изольды» Рихарда Вагнера: музыканты одолевали вагнеровский монолит
под видеоарт американского режиссера Билла Виолы.
В Михайловском театре ведущим оказался прошлогодний тренд нового гендиректора Владимира Кехмана: дорогостоящие балеты и оперный веризм в интерпретации Лилианы Кавани. Отменное зрелище — «Спартак» Арама Хачатуряна: на сцену вместе с танцорами вышли настоящие тигры. Опера «Паяцы» Руджеро Леонкавалло,как и следовало ожидать, итальянской постановщицей решена в эстетике неореализма. Два многобещающих оперных дебюта этого года — Алексей Пашиев и Венера Гимадиева в премьере «Лючии ди Ламмермур» Гаэтано Доницеттив «Санктъ-Петербургъ Опера».
Книги
Финалист премии «Нацбест» в 2005 и 2006 году (с романами «Патологии» и «Санькя»), Захар Прилепин в этом году стал ее лауреатом — успех принес роман «Грех», признание подкрепили и издательства, опубликовав сборники рассказов «Ботинки, полные горячей водкой» и «Я пришел из России». Писатели, без которых современную русскую литературу не представить, ограничились сборниками новелл, продублировав успех своих предыдущих романов: Владимир Сорокин выпустил «Сахарный
Кремль», а Виктор Пелевин — «П5». Важнейший перевод года — «Луковица памяти» Гюнтера Грасса, спустя целых два года после выхода оригинала. Из петербургских литераторов активнее прочих издавался Илья Бояшов, прошлогодний лауреат «Нацбеста» — вслед за романом «Танкист, или «Белый тигр» выходит его «Конунг». Дебютантки года — Наталия Курчатова и Ксения Венглинская с романом «Лето по Даниилу Андреевичу».
Мода
Леонид Алексеев, модельер
ИТОГО-2008:
1. Коллекции модельера отправились в итальянский шоу-рум, о нем стала писать европейская пресса.
2. У модного дома Леонида Алексеева появился дочерний бренд — Cat’s Production — первый дочерний бренд в истории российского фэшн-бизнеса.
3. Дизайнер стал работать и для других марок (Extra Violet, Soda) и делать театральные костюмы.
Это был хороший год. Случился долгожданный поворот: мода из нарочито гламурной, с большим количеством вышивок, кружева, перешла наконец-то в моду интеллектуальную. Это событие дало возможность многим дизайнерам, работающим в этом направлении, в том числе нашей марке, выйти на новый уровень. Минимализм стал основным направлением, а главным брендом — Jil Sander.
Стиль Jil Sander никогда не был на вершине моды до сих пор. Не думаю, что этот период продлится долго, но еще какое-то время мы побудем в интересной одежде хорошего качества. Кроме того, в этом году мужчины стали покупать дизайнерскую одежду, чего не случалось раньше. До этого все сводилось к тому, что из коллекций выбирали наиболее классические
предметы. Главное достижение года для меня — начало работы с итальянским шоу-румом. Наконец-то мы с полным правом можем выйти из этой унизительной категории — локальные дизайнеры. На нас стала обращать внимание западная пресса, хотя глобальная российская до сих пор не замечает. В этом году мы стали разрабатывать стили для разных молодых музыкальных коллективов, один из любимых называется Mr. Gumbert. Кроме того, мы сделали одежду для сериала Юрия Чурсина и готовим костюмы для спектакля МХТ, в котором он тоже участвует.
В этом году у нас появился дочерний бренд — Cat’s Production. Это первый случай, когда российская дизайнерская марка создает дочерний бренд. Дизайнер Cat’s Production — Наталья Мелентьева. Она молода, талантлива, амбициозна и не имеет специального образования. В этом ее шарм: благодаря этому Наталья создает очень искренние вещи В чем-то вещи Cat’s Production похожи на наши, в другом — более смелые, у них иное настроение. Работа происходит так: Наталья создает идею,
придумывает коллекцию, а мы ее дорабатываем и, пользуясь нашим опытом и нашими технологиями, производим.
Знаковые для российского фэшн события у меня происходят раз в две недели. Могу сказать только то, что я и есть российский фэшн. И, наверное, это будет самым четким комментарием.
Рестораны
Людмила Чубайс, владелица ресторанов «Мечта Молоховецъ» и Il Ponte
ИТОГО-2008
1. Русская кухня становится все популярнее, а «Мечта Молоховецъ», пожалуй, образцовое заведение этого жанра, не утратившее своих лидирующих позиций.
2. Меню пополнилось экзотическими блюдами вроде крыльев ската и морского языка.
3. Интерьер стал более аутентичным.
О создании ресторана я задумалась в начале 2000-х годов. В это время процветали в основном японские, китайские, итальянские рестораны. Для нас всех тогда это была экзотика. Это же самое простое — удивить человека тем, что он никогда не видел, да и поводов для критики меньше. Все это было характерно для конца 90-х, времени быстрых перемен: начал мощно развиваться российский туризм и для многих нерусская кухня переставала быть экзотикой. Приблизительно так я и рассуждала
сама с собой. Чем же лучше всего покорять наши русские желудки? Путь-то к сердцу как раз через него проходит… Надо признать, что русская кухня не самая простая. Во-первых, каждый умеет готовить, у каждого свой вкус и свои рецепты — поводов для критики множество. Меня и сейчас фраза в ресторане «А у меня есть книга Молоховец, и я по ней готовлю» заставляет понервничать. Понравится ли гостю наша интерпретация кухни Молоховец? К слову, эта книга — сборник традиционных рецептов для России XIX века, который вобрал в себя кухню многих народов. Россия всегда была многонациональным государством, а еще были модные веяния из Франции, Германии, и все это тоже отражалось на русской кухне. Если очень придираться, то истинно русские блюда — икра черная белужья, стерляжья и осетровая и красная лососевая, ну и сами эти рыбы, приготовленные любым способом. Или какой-нибудь зверь, пойманный в русских лесах и зажаренный на вертеле. И даже по поводу борща уже начинает спорить Украина с Россией — кто первый приготовил борщ. А пельмени — чьи они, русские, или китайские, или итальянские? И все же Елена Молоховец — это достояние России, нами забытое. А ведь раньше эта книга была у каждой уважающей себя хозяйки. У моей мамы не было. Но в детстве одной из любимых моих книг была «Кондуит и Швамбрания» Льва Кассиля, где Молоховец присутствовала: по ее книге голодные мальчишки устраивали званые пиры для своих швамбранов.
Конечно, технология приготовления за это время изменилась, да и ресторанная технология отличается от домашней. Тем не менее мы нашли несколько рецептов и ими пользуемся: это стерлядь разварная на шампанском, кулебяка, гурьевские блины и гурьевская каша. Из ресторанов русской кухни, несомненно, стоит отметить Икорный бар Гранд Отеля Европа.
Из культурных событий года запомнился концерт Мишеля Леграна в «Октябрьском» и встреча с ним — фантастическая музыка и море обаяния! Из фильмов — «Ликвидация». Начала смотреть в поезде Санкт-Петербург — Москва, очень интересно, но непонятно, почему черно-белый фильм и Пореченков вместе, — я ведь телевизор практически не смотрю, тем более длинные сериалы. А уж потом мне дали диск: фильм закончился в восемь часов утра — для меня событие невероятное! А вообще с каждым годом город становится чище и красивее — это радует. Правда, реконструкция центра все-таки очень раздражает.
Кино
Алексей Герман-мл., режиссер
ИТОГО-2008
1. Фильм «Бумажный солдат» получил «Серебряного льва» за лучшую режиссуру на Венецианском кинофестивале.
2. Собирается снимать следующий фильм о нашем времени.
Для того чтобы назвать главное кинособытие года, я не так много видел. Вырыпаев запомнился («Эйфория». — Прим. Time Out). В голове живет, конечно, «Кислород» (пьеса Ивана Вырыпаева. — Прим. Time Out), хотя все равно люди разделятся на тех, кто признает и не признает киноверсию. Мне очень понравился фильм Нури Бильге Джейлана «Времена года», очень хорошая
серьезная картина. Еще мне на самом деле понравился «Особо опасен», и я, честно, не вполне понимаю придирки к этому фильму:
мне-то как раз кажется, что это похоже на кино. Я всегда думал, что американские продюсеры ставят режиссера в очень узкие рамки, но на этом фильме понял, что до какого-то предела все-таки дают им быть самими собой. Еще мне понравились Коэны, «Старикам здесь не место», за исключением этого поясняющего все содержание финального разговора, откуда собственно и появилось название самого фильма.
Получить приз в Венеции я не ожидал. Тем более что у меня был богатый негативный опыт. Я считал, то, что мы в конкурс попали, это наш максимум. Картина такая — глупо говорить про свое кино «сложная», но непросто организованная, скажем так.
Как объяснить, что снимается мало хороших фильмов в России? Думаю, что средний уровень режиссера, который снимает «Декстера» или «Калифорникейшн» или даже сериал «Сверхъестественное», неизмеримо выше, чем профессиональный уровень большинства наших режиссеров. Нельзя же, например, смотреть «Гитлер капут!» — не потому что я против балаганных комедий, но это же и не смешно, и дурно поставлено.
Просто очень мало режиссеров, очень мало хороших актеров, вот художники-постановщики, я знаю, есть. То есть проблема в том, что нет основного состава, про сценарии даже говорить скучно. Люди непонятно вообще для чего снимают. Почему люди ходят на американские комедии и не ходят на русские? Потому что в любой нормальной американской комедии уже на уровне сценария авторами заложено какое-то свое личное переживание, что-то узнаваемое, люди ведь смеются над узнаваемым.
Я как-то ходил на какую-то дурацкую американскую комедию про развод. И когда я разводился — это было все очень похоже. А у нас — ну непохоже, и ничего с этим не сделаешь. Все придумали какие-то странные рамки и боятся за них выйти. Потому что не существует на самом деле жестких правил типа того, что на 15-й минуте герой должен вдруг предстать с другой стороны. Так или иначе, это категория таланта, а не только бизнеса. Мой любимый пример — это Спилберг, который боится воды и который снял фильм «Челюсти». Это эксплуатация своих переживаний, фантазий, чего угодно, должна быть какая-то эмоциональная подложка, а без этого ничего не получится.
Выставки
Савелий Архипенко, архитектор, основатель лофт-проекта «Этажи»
ИТОГО-2008:
Под руководством пропагандиста лофт-эстетики «Этажи» приросли:
1. Галереей «Формула».
2. Рестораном органической кухни «Зеленая комната».
3. Хостелом.
4. Магазином дизайнерских книг и игрушек «Библиотека Проектор».
5. Галереей фотографий под открытым небом Fotowall.
6. Винным баром LoftWineBar с программой кинопоказов «Кино/Вино».
Год я оцениваю крайне положительно. То, что мы хотели, мы сделали и еще сделаем. Для нас важно создавать дружественную
среду. Мы открыли бар с биодинамическими винами, органический ресторан. Те, кто приходит на выставку, могут выпить чаю, кофе или вина, посмотреть книги по дизайну и искусству. Люди, приезжающие на выходные, останавливаются в хостеле и оказываются прямо в эпицентре событий. Эта площадка является синергетическим местом, где сходятся разные области.
Кроме того, нас интересует так называемый этический дизайн. Весь существующий дизайн делается для 5—10% людей, а оставшиеся 90% никто не учитывает. Людям надо доставлять радость, а не делать безличное марсианское планирование. Этический дизайн — это обживание новых районов и территорий. Мое глубокое убеждение, что арт двинется в сторону социальных явлений. То, что сейчас делается в искусстве, — крайне вялая рефлексия. Премия Кандинского это ясно показывает — из пустого в порожнее все переливается. Мы будем стараться делать проекты социальные, связанные со всем понятными темами: миграцией, преступностью, войнами…
У нас нет одного направления. Очень важна для нас выставка «100объектов итальянского дизайна», посвященная промышленному дизайну, — легкая, ироничная. Мне очень понравилась выставка Олега Котельникова в «Формуле». Мы открыли курительную комнату с кошмарными видеороликами про рак легких и все такое — так она сильнее, чем галерея бабахнула. Из тех площадей, которые у нас есть, мы выжимаем максимум. «Этажи» очень сильно развернуты к городу. Это не самодостаточная тема для узкой тусовки.
На меня сильнейшее впечатление произвела поездка в Дубай. Я считаю, что шейх Дубая — гениальный художник. Строится одновременно 250 небоскребов — вот это перформанс! Такой уровень мышления — это шок и трепет. Художественные акты сегодня могут происходить на стыках самых неожиданных областей.
Музыка
Кирилл Иванов, музыкант, журналист
ИТОГО-2008:
1. Расширил состав своего проекта «Самое большое простое число» до оркестра, где, помимо привычных «Елочных игрушек», сошлись Стас Барецкий, юный декламатор Ларик Сурапов и музыканты группы «Общежитие».
2. Выпустил альбом «СБПЧ Оркестр».
3. Журнал «Собака.ru» включил его в список 50 самых сексапильных мужчин Петербурга.
«СБПЧ Оркестр» мы придумали с Сашей Зайцевым из «Елочных игрушек». Нам, конечно, и так нравилось концерты играть, но хотелось еще одной степени свободы, и я предложил на выступлениях раздавать людям инструменты. Мы и сами не знали, что из этого получится, и было даже немного страшно: когда зал небольшой, предположим, человек на 200, то этих приглашенных людей слышно точно так же, как музыкантов на сцене, и результат предугадать очень трудно. В будущем с оркестром мы будем играть реже — достаточно сложно всех собрать. По поводу того, стала ли моя лирика жестче… Я специально не ставил задачу, чтобы она была мрачной или беспросветной. Мне, наоборот, кажется, что в ней теплится надежда. Дело в том, что в первом альбоме есть много «детских» текстов, во втором их чуть меньше. Для меня не принципиально, что на новой пластинке есть мат, я не пытался таким образом сделать ее жестче.
Если я начну перечислять, что мне понравилось из русской музыки за последнее время, то, боюсь, окажется, что половина —
это участники нашего оркестра (смеется). Очень хорошая группа «Прогоним песню». Сережа Галуненко (Галун), который тоже с «Елками» записывался. У «Общежития» есть несколько очень мощных песен. Еще группа «Кассиопея», с которой мы выступали
на фестивале в Минске. Это, наверное, главное мое музыкальное открытие в этом году. Знаковые события уходящего
года: во-первых, война, которая, слава богу, так быстро закончилась, а во-вторых, кризис, который выявил многие важные вещи. Хотя непонятно, что будет дальше, ясно, что политические модели, которые раньше работали в России, скоро перестанут работать.
Мы же как играли концерты, так и будем играть — мы достаточно дешевая группа, поэтому кризис на нас вряд ли повлияет. И самому мне особенно нечего терять: у меня нет ни кредитов, ни недвижимости. Сейчас очень жаль людей, которые взяли ипотеку или купили в кредит машину, тех, кого многие ненавидели, пинали, называли «офисным планктоном». Неожиданно они оказались едва ли не самой незащищенной группой. Интересно, что произойдет в феврале-марте, когда кризис вроде бы должен дойти до своего дна. Я же ничего особенного не жду. Знаю только, что будем новую пластинку записывать с «Елочными игрушками». Думаю, к концу года запишем.
Театр
Павел Семченко и Максим Исаев, создатели, режиссеры и актеры Русского Инженерного театра АХЕ
ИТОГО-2008:
1. Сделали свою площадку «Антресоль» главной контркультурной сценой города.
2. Начали год с серии импровизаций «Новый год с АХЕ, или Восемь Вечеров без Телевизора и Оливье».
3. Затея так понравилась публике, что в мае ее повторили еще раз ко Дню театра, поставив «Мартовские Иды».
4. И еще раз осенью — с постановкой «Глория транзит», в которой опробовали новый формат спектакля для людей с «восьмилетним опытом жизни» и их родителей.
Павел Семченко:
Для меня все самое важное происходило в театре. Это процесс создания спектакля «Подражания драматической машине», репетиция спектакля «Непрерывная кривая» совместно с Максимом Диденко, импровизации на тему «отправитель-получатель» в составе внутреннего кабаре «Глория транзит», имитация процесса создания костюмов и светового оформления в спектаклях «Садоводы» и « Четыре последние вещи» в пьесах Максима Исаева, участие приблизительно в 20 международных театральных фестивалях в России и за рубежом, провал сценографии в постановке «Мария дэ Буэнос-Айрес» и попытка приоткрытия
заведения «Страфонтен», а также роспись стен и мебели бутика «Деликатесы» с дизайнером Артемом Тамазовым.
Максим Исаев:
Для меня в театре самым главным стало завершение работы над двумя важными для меня текстами — «Садоводов» и «Четырех последних вещей» — и премьеры спектаклей по ним в Александринском театре и Театре Сатиры на Васильевском. А если говорить о не театральных проектах, то это работы в балете — новой для меня среде, путешествие с сыном по Африке, открытие АХЕ-заведения «Страфонтен», гастроли режиссера Люка Персифаля на фестивале «Балтийский дом» и избрание Барака Обамы президентом США.