«Я плакал, когда дочитал сценарий»
С чего для вас началась эта история? Со звонка моего директора. Я был в Гамбурге на гастролях с театром, он звонит и говорит, что скинул мне на почту сценарий фильма про Харламова. Я спрашиваю: «Кого мне предлагают играть?» Он отвечает: «Что ты кокетничаешь? Харламова». И я действительно не предполагал, что мне предложат играть Харламова.
Почему? Для меня Харламов… ну, понимаете, какая это величина? Без лишней скромности. Я никак не предполагал, что мне могут предложить сыграть эту роль. Прочитал сценарий и, прошу прощения за такую совсем личную подробность, но я правда плакал, когда дочитал его. Потом я уже не мыслил себя без этой роли. Бывает, роль нравится, но по каким-то причинам ты не можешь ее сыграть. Получается плохо, не сходится что-то с режиссером – всякое бывает. Но в этом случае я уже не мог себе представить такого, чтобы я ее не сыграл.
Что было такого в сценарии? Очень просто, очень человечно написанная история об этом парне. История становления, история успеха, история реализации. История короткого пути, но, знаете, когда короткий путь длиною в жизнь. И, конечно, отношения между Тарасовым и Харламовым, между отцом и сыном, между учителем и учеником.
Интересно, что эти отношения задают и второй конфликт в фильме – внутренний. Это ведь, в сущности, роман воспитания персонажа – который начинает индивидуалистом, а в финале приходит к самоотречению практически. Вы этот внутренний конфликт как для себя определяли? Вы какие-то очень точные вещи сейчас озвучили, и для меня внутри всего этого важнее всего было сделать так, чтобы этот парень был очень живой, очень понятный и простой. Чтобы он вызывал доверие. Потому что очень просто скатиться в какую-то плакатность. Несмотря на то, что это историческое кино про легендарного человека, к тому же рано ушедшего из жизни, – и это тоже часть легенды – сделать так, чтобы зритель себя как-то соотносил с ним. Чтобы эта история была универсальной.