Татьяна Москвина о любви к Родине | Главное | Time Out
Главное

Татьяна Москвина о любви к Родине

  19 сентября 2008
4 мин
Татьяна Москвина о любви к Родине
Блистательный публицист, беспристрастный критик, талантливый писатель.

Есть люди, которые пересекают пространства, как метеоры, достигают больших карьерных высот и не слишком интересуются, что же такое они пересекают и уж тем более не чувствуют ответственности за эти пространства. А есть люди-деревья, которые растут медленно и трудно из конкретной почвы, поэтому им дорог каждый миллиграмм родной земли. Я принадлежу к породе деревьев, чувствую Петербург как личную, драгоценную родину, а потому горюю и тревожусь за каждую пропажу, каждое разрушение. Уж не говорю о снесенных домах и бесстыжем новоделе в историческом центре, про зияющие пустоты и котлованы (это для прокуратуры), но где сфинксы, которые сидели на берегу Малой Невки, на Каменном острове, сфинксы, с которыми играли мои дети? Четыре года, как торчат ржавые крюки и нет ответа. Где чаша со змеей, древний символ медицины, стоявшая возле Мариинской больницы на Литейном? Не знаю. У меня обрывается что-то в душе, когда я вижу срубленное городское дерево —ведь страдальческая, героическая городская природа требует нежного, бережного отношения. Когда я бываю в Европе, то смотрю, как там обустроена жизнь, сравниваю ревниво и с досадой. Цюрих, центр, набережная — ходит трамвай! В богатейшем городе мира не истребили его, понимая, что это прекрасный, чистый вид транспорта. А где наш трамвай, наш ленинградский
трамвай? Надо хранить, беречь, развивать, улучшать, а не сносить и разрушать. И людей надо беречь, ценить надо умных, одаренных людей, слушать их, не допускать к руководству информацией и культурой невежественных бездарей, тупых корыстных холуев, интеллектуально подкованных подлецов.

В своих мечтах я представляю, что Петербург — это такая русская Англия, не реальная, а идеальная, что мы составляем некий канон ответственного, разумного, трезвого, здравомысленного поведения. Мы же тоже островитяне! Хотелось бы, чтобы наши люди имели добрый нормальный достаток, а не гнались за роскошью и модой. Чтобы мы хранили и умножали своеобразие, а не прогибались под какие-то чужие форматы. Какие у нас в массе своей чудовищные, безвкусные вывески у магазинов и кафе!
Разве можно в Питере малевать открытым красным, ярким желтым, нестерпимо оранжевым? Что за дешевка. Да, мы русские, но мы особенные русские, как Петербург — особенный город, созданный когда-то мечтой о том, что мы сотворим «Европу» своими руками и никуда не надо будет ездить за красотой и культурой. Руководить этим городом — огромная ответственность, и горожане обязаны строжайшим образом взыскивать с начальства любых уровней, притом с сознанием своего полного права на это.
Хорошо бы побольше любви высказывали петербуржцы к своим талантливым трудягам — потому что у нас в городе не бывает легкой славы и бешеных денег в искусстве, у нас все пашут как лошадки, ни на что уже не надеясь, а так. Привыкли. Я всегда с интересом и волнением читаю писателей-петербуржцев Павла Крусанова и Александра Секацкого, Илью Бояшева и Дмитрия Горчева, Александра Мелихова и Наля Подольского, (а вот и удивительный Леонид Юзефович тоже переехал к нам, отлично!). Ценю остроумные стихи Ирины Дудиной, Евгения Мякишева и Натальи Романовой. Исключительно уважаю несгибаемых публицистов Самуила Лурье, Михаила Золотоносова, Дмитрия Циликина. Хотелось бы также создать нездоровый ажиотаж и вокруг чудесного писателя Сергея Носова (прочтите хотя бы книжку его эссе «Музей обстоятельств»). Некрасиво получается с писателями — они не тратят ни копейки государственных денег на свои произведения, из собственных небольших голов доставая материал для творчества художественных ценностей, а им за это — шиш. Хотя бы оплачивали обязательную рассылку по библиотекам и переводы на иностранные языки (разве это не была бы пропаганда образа России?). Возможно много сделать хорошего, если не врать, не воровать, не лопаться от самодовольства, а спокойно и разумно расти из своей дорогой и заветной почвы, уважая соседей
и посильно работая.