Интервью с Сергеем Полотовским
Как пришла идея книги?
Ко мне обратилось издательство – мы с редактором Максимом Котиным вместе работали в «Снобе». Это издательство обычно выпускает бизнес-литературу, истории успеха – вот и эта книга такая история. Главный вопрос: «Почему он?» Почему в нашей стране, где писателей больше чем, ну не знаю, скрипачей, в некой всеми понимаемой номинации главный именно Пелевин. Стилист он так себе. Эзотерика его – такой специфический продукт не для всех, точно не для меня. Так почему в каком-то аспекте Пелевин главный русский писатель? Он не самый лучший, не самый читаемый и даже не самый богатый. А получается, что главный.
Кто твой соавтор?
Роман Козак – один из лучших московских журналистов-«копателей». Его любимая фраза: «Когда я ушел из жизни…». Потому что он одно время работал в газете «Жизнь».
О, всюду «Жизнь». Так он, что же, заглядывал в окна берлинской квартиры и подкупал консьержей?
Ну он да, папарацци по сути своей. Искал людей, нужные телефоны.
Жареные факты будут? Внебрачные дети, брошенные любовницы?
Нет, обнаженки в книге нет. Но есть наркотики, отдельной главой.
Книга окончена – твое отношение к писателю Пелевину изменилось?
Это не стокгольмский, но какой-то другой важный синдром. Конечно же, я его полюбил особой любовью. Зауважал. Он трудяга. Местами остроумный. Если бы только убрать все эти каламбуры уровня первого курса филфака, для оправдания которых иногда написаны целые эпизоды.
Кто главный писатель для самого Пелевина?
Неожиданным образом главный писатель пелевинского канонаникакой не Кастанеда, а Набоков. Об этом отдельная увлекательная глава.
Как удалось обойти вопрос неконтактности?
У нас много разных интервью. Как часто бывает, хочется процитировать Довлатова: «Я видел тех, кто видел Ленина». Мы встречались с друзьями и знакомыми Пелевина, они нарассказывали много интересного. Сам Виктор Олегович от контакта отказался. Так что у нас первая производная. При этом, разумеется, не вся книга построена на цитатах. Писатель говорит через книги – так что это книга о книгах.
Можно ли сказать, что книга о Пелевине написана в стиле Пелевина?
Нельзя. В начале работы над книгой от нечего делать я написал короткую пародию на Пелевина, хотел ее даже вставить в виде вступления, но в итоге она в книгу не вошла, что, скорее всего, только к лучшему.
Сейчас много говорится о том, что текст теряет ценность, что новые поколения общаются больше звуками и картинками. Однако сам факт появления еще одной книги о книгах говорит о том, что литературоцентричность нашей культуры никуда не делась. Как ты думаешь, что будет дальше?
Я думаю, она никуда и не денется. У всех есть специализация – то, что получается лучше всего. Для Голливуда нормально снимать кино, а для нас – писать книги. Каждый делает то, подо что заточен. Я вот навострился писать колонки, и вся книга про Пелевина – собрание таких колонок по ключевым темам и произведениям.
Сергей Полотовский, Роман Козак
«Пелевин и поколение пустоты»
«Манн, Иванов и Фербер», 2012