Интервью с Лео Фейгином
Как отбирались музыканты, которые сыграют на фестивале, посвященном 30-летию лейбла?Фестиваль пройдет под девизом «Преемственность поколений» – это то, чего раньше в российском авант-джазе не было. В первую очередь мы представим плеяду интересных молодых музыкантов: московского саксофониста Алексея Круглова, пианиста и композитора Алексея Лапина из Петербурга. Из старшего поколения мы пригласили в Москву Вячеслава Ганелина. А в Северной столице сыграет трио Гайворонский – Волков – Кондаков.
Вы поможете молодым артистам с продвижением на Западе, как помогали в свое время трио Ганелин – Тарасов – Чекасин? Да, конечно. Более того, я уже организовал Круглову несколько выступлений в Европе. Последний концерт в лондонском клубе Vortex даже транслировали по BBC Radio 3 – для такой музыки это необычайная удача.
Если бы вам пришлось открывать лейбл сейчас, вы бы стали приносить ради этого те же жертвы, что и раньше? Закладывать квартиру, например? Сейчас этот бизнес было бы очень трудно, если не невозможно поднять. Продажи компакт-дисков постоянно, с каждым месяцем уменьшаются. Продажи mp3 у нас тоже идут не очень хорошо – возможно, те, кто слушает подобную музыку, все-таки предпочитают компакты. Тот авангардный музыкальный язык, который разрабатывался, скажем, тридцать лет назад, сейчас стал общедоступным: в результате появилось множество артистов и молодых фирм. Я иногда удивляюсь: кому же они продают свою продукцию? Для нас же единственный, наверное, способ продать компакт-диск – на концерте.
Я, кстати, заметил, что у Leo Records, компании, во многом благодаря которой отечественный джаз получил мировую известность, нет дистрибьютора в России. Как так получилось? С Россией просто невозможно заниматься бизнесом. Причин масса. Отправить коробку дисков во Францию, скажем, стоит 80 фунтов, а в Россию – все 600. Это безумно дорого! Кроме того, огромные сложности возникают с таможней, насквозь коррумпированной.
Что касается нелегальной доставки пластинок из СССР в Великобританию в восьмидесятые: понятно, что это было безумно рискованно, но был ли в этом какой-то азарт? Понимаете, если бы это обнаружили на границе, то человек мог легко без суда и следствия отправиться в тюрьму на серьезный срок – пять или десять лет, не знаю. Какой уж тут азарт…
Leo Records Festival — 1 февраля в JFC Jazz Club, 2 февраля — в «ГЭЗ-21»