Шлем веры
Преподнести на день рождения набор для суши – что-то в этом есть. Здоровое питание, увлекательный досуг в компании – попробуй скатай рис и выложи на дощечку зеленую горчицу, как в ресторане, ну и Япония – влечет, само собой. Изыск, а не подарок. А вот второе – беззатратность – это как? Многие уже кивают головой со знанием. Да, как ни прекрасен набор, его приходилось передаривать. Однажды, разбирая шкаф, я наткнулся сразу на три набора для суши, восстановившие вмиг картину последних трех дней рождения. Господи, взвыл я. Сделай так, чтобы никто и никогда больше не дарил мне этого подкупающего своей беззастенчивой глупостью подарка! Пылиться коробкам было ни к чему, и в течение двух месяцев я переподарил их дальним знакомым, у которых случаем оказывался на торжествах. Как позже я понял, запустив эту пищевую цепь по Петербургу, ничто не проходит бесследно. На следующий год все три набора бумерангом вернулись ко мне, перебывав, я думаю, в десятке домов, у очень порядочных людей. Прелесть набора для суши оценили все именинники. И вот вчера бумерангом ко мне вернулось еще кое-что. Пару лет назад я сидел в баре с выпускником медицинского вуза Витей, смышленым парнем, который живо обрисовывал свои перспективы. «Верить они готовы во что угодно, – характеризовал он пациентов, – интернет, телевидение, уже не поймешь, где правда, а где нет, надо что-то с этим делать. Надо что-то делать!» – повторил он и заказал еще литр. Я, выпив уже изрядно, посоветовал ему работать с картинками: «Самое завораживающее для современного человека – картинки. Чтение – нет. Это я тебе как пишущий говорю! Картинки плюс технологии. Если человек видит технологии, в правдоподобности картинки он даже не усомнится!» – и я икнул. Руками в воздухе я что-то изображал, придумывал на ходу и, как мне помнится, пришел в неописуемый восторг от собственной фантазии. Потом все утонуло в литре и наступила весна. И вот сегодня утром, завтракая с Леной – девушкой образованной, я слышу от нее струящийся рассказ о собственном здоровье: «Голова болела невыносимо. И вот мне посоветовали пойти к этому врачу, все подруги к нему ходят. Фантастика! Я пришла, села, он надел на меня шлем и посадил перед монитором. А шлем этот – ну там всякие датчики, он сканирует мозг и сразу выдает информацию обо всем организме. Ну, фантастика! И ты сразу все видишь – как у тебя почки работают, как поджелудочная, что там в области нижнего таза… Одним словом, выяснилось, что головные боли у меня от селезенки. Фантастика!» Лена выглядела очень хорошо, так выглядят люди, воспрявшие духом после татаромонгольского ига. Казалось, мир открылся для нее всеми ароматами Dior, шелка окутывали ее, и она парила, как будто ей только что предложил руку и сердце олигарх средней руки. Шлем полностью поглотил ее мысли. Говорила она о нем долго: «Ведь если бы он в производство шлем пустил, то все врачи лишились бы работы. Ему специально патент не выдают, палки в колеса ставят…» – «А что на экране было?» – аккуратно спросил я. «Ну как что… – обиделась Лена, – данные всякие, черточки, синие там значит хорошо, а оранжевое – это опасность. Там волны такие как бы… Волны…» – тут по лицу Лены проскочила тень сомнения, неуверенности в том, что синие черточки были тем, за кого себя выдавали. «Ты что, мне не веришь?» – спросила она.
Мне очень не хотелось расстраивать Лену, она цвела боттичеллиевским цветом, это хотелось продлить. «Верю! Ну что ты! А врача твоего как зовут?» – «Виктор Дмитриевич, а что?»