Интервью с Андреем Смирновым | Кино | Time Out

Интервью с Андреем Смирновым

Иван Чувиляев   27 сентября 2011
4 мин
Новая картина Андрея Звягинцева «Елена», как и предыдущие, оказалась фильмом-притчей, только гораздо злободневнее. Time Out узнал у Андрея Смирнова, почему он все-таки согласился сыграть одну из главных ролей.

Благородный современный аристократ (Смирнов) живет в роскошном таунхаусе вместе с гражданской женой Еленой (Елена Лядова), перешедшей в этот статус с должности его сиделки и содержащей собственное семейство – обитающее на окраине, сутками сосущее пиво и смотрящее по телику «Давай поженимся». Семейство это постоянно размножается, и презирающий отпрысков Елены старик со своими классово чуждыми воззрениями кажется бывшей сиделке человеком с другой планеты – непонятным и оттого неприятным. Тем сильнее растет в ней желание завладеть простаивающей, как ей кажется, попусту жилплощадью супруга.

В своем третьем фильме Звягинцев внезапно демонстрирует качества, которых у него, как думалось по «Возвращению» и «Изгнанию», не было и в помине: иронию, чувство меры и – самое главное – приземленность. Кажется даже, что все его расшатывания гнилых досок мироздания и украшательства безвоздушного пространства первых двух фильмов были лишь тренировкой перед настоящим делом. «Елена» – фильм злой и честный; Звягинцев в нем вдруг примеряет на себя образ нового Балабанова, снимая кино про общество во время гражданской войны и распад элементарных социальных связей.

Всю эту историю очень легко упростить: был благородный дедушка, живший в роскоши, нажитой непосильным трудом, а мерзкое быдло его угробило (что характерно, виагрой), расположилось в его хоромах и теперь вот шляется из угла в угол, мыча «Ма-а-ам, а где тут пи-и-иво?» (между прочим, это не пересказ завязки – в это предложение укладывается весь фильм). Вот только «Елена» – высказывание не только своевременное, но и абсолютное, конечно, тоже; ее, как и предыдущие звягинцевские опусы, можно счесть притчей – но в этот раз укорененной в настоящей, не подражающей библейским фрескам действительности. Не убавишь и не прибавишь: фактически это диагноз русскому обществу как таковому (да, смертельный), во все времена живущему в кредит и не способному существовать иначе, чем вот так – животно.

«Елена» совсем не похожа на прошлые работы Звягинцева – как думаете, почему? И как вы к «Возвращению» и «Изгнанию» относитесь? Я считаю Звягинцева действительно на редкость профессиональным режиссером. Мне очень нравится его первая работа, «Возвращение», я считаю ее гениальной. «Изгнание» мне понравилось куда меньше – по-моему, оно слишком растянуто, хотя там действительно чудесные актерские работы – Балуева, в частности. А судить фильм, в котором я снимался, мне трудно – ну, нечестно это просто.

Почему вы согласились играть главную, по сути, роль в «Елене»? Когда мне Звягинцев эту роль предложил и позвал на пробы, я сразу предупредил, что пробоваться готов, а вот играть не буду – я на тот момент был занят монтажом своего фильма «Жила-была одна баба». Попробовался для приличия, что называется, а потом Звягинцев пришел меня уговаривать. Я бы отказался, но ему повезло – в это время дома были мои жена и дочь, они настояли.

Это же, получается, фильм про раздробленное общество, лишенное здоровых отношений и каких-либо связей. Про гражданскую войну фактически. И вот ваш первый за 30 лет новый фильм – тоже про нее. Почему так – предчувствие гражданской войны, как пел Шевчук? Это не фильм про раздробленность, мне кажется. Говорить так – значит упрощать картину. Она куда глубже, чем просто про социальный конфликт. Она про ответственность и про вину. И, мне кажется, у Андрея это получилось – не скатиться в банальную социалку. Это тоже притча, как и прошлые его фильмы, просто немного иначе сделанная. А про социальность – я вот читаю какие-то отзывы – это все критики придумали, которые зачем-то всегда укладывают фильм в простейшие схемы. А это кино все-таки, а не публицистика.