Интервью с Тилем Швайгером
Оригинальное название нового фильма Швайгера – «Петух в вине». Это единственное блюдо, которое нормально умеет готовить главный герой, драматург-неудачник Генри. И как раз в тот момент, когда ему предлагают выгодный заказ, он обнаруживает у себя под дверью восьмилетнюю девочку – его дочь, о которой он ничего не знал.
Здравствуйте, очень странно вас видеть вживую, после того как я всю ночь провел, разговаривая о Тиле Швайгере. Зачем, господи?
Чтобы понять, что же разные люди думают о вас. Ничего особого не выяснил, кроме того, что все девушки в вас влюблены и считают вас таким прекрасным сказочным персонажем. В итоге придумалось название жанра для ваших фильмов – «швайгерсплойтейшн» (по типу популярного в 1970-е в Америке жанра «блэксплойтейшн», в фильмах которого эсплуатировалась тема лихих черных ребят). Да, я, в общем, культивирую этот жанр. Правда, пытаюсь работать и в других. «Красавчик» (в оригинале – «Безухий заяц»), например, был классическим ромкомом, «Красавчик-2» («Двуухий птенец») – это очень странная картина, ведь у классических ромкомов обычно не бывает продолжений. И вот последний – «Соблазнитель» («Петух в вине») – тоже ромком, хотя откровенно смешного там вроде бы не так много.
Вы в курсе, как переводят названия ваших фильмов на русский, вас это не смущает? Я особо не возражаю, хотя даже под воздействием самых мощных наркотиков мне бы не пришло в голову называть свои фильмы подобным образом, быть главным героем «Красавчика» или «Соблазнителя». Понятно, что дистрибьюторы пытаются таким образом продать фильм, но не уверен, что эти названия сработают.
«Соблазнитель», на мой взгляд, сделан еще и в специальном жанре «отцовского» кино. Да, точно, таким и задумывался, хотя в Германии его смотрели в кинотеатрах не только папы, но и мамы, и даже дети.
Все женщины вчера во время просмотра впали в повальное умиление. Там есть какие-то автобиографические эпизоды? Понятно, что сама ситуация полностью выдумана, но множество отдельных моментов взяты мной из жизни. Пару лет назад я развелся, а когда ты расстаешься с человеком, с которым долго прожил вместе, это полностью переворачивает твою жизнь. Меняются отношения с подругами и друзьями, знакомыми. Но главное – с детьми, особенно если ты их начинаешь воспитывать в одиночку. Все это, конечно, отразилось на сценарии.
Сложно было работать с дочкой? Нет, это было очень здорово. Тем более что это невероятная роскошь – проводить рабочее время со своим ребенком. Другое дело, что ее стало немного сложнее укладывать по вечерам. А на площадке она вела себя абсолютно профессионально и делала столько дублей, сколько надо.
По-моему, у вас получился не столько ромком, сколько сказка про детей, родителей и бывших подружек. Тут очень много взято из жизни. Во всяком случае, это сказка в гораздо меньшей степени, чем «Босиком по мостовой», там есть безусловная любовь между двумя взрослыми, в реальности такое бывает только между детьми и родителями. Безусловно, в «Соблазнителе» много сказочных моментов. Самый главный – это как все кончается. Есть люди, которые хотят, чтобы фильмы заканчивались плохо, а мне кажется, жизнь и так слишком тяжелая штука, чтобы еще и в кино тебя этим нахлобучивали. Я не собираюсь никого учить жизни, но у меня есть свой месседж: в отношениях очень важна эмпатия, особенно в отношениях с детьми.
Вы знаете, что у нас очень любят фильм «Достучаться до небес»? Это тот самый случай, когда надо употреблять эпитет «культовый»? Да, знаю. Я как-то был в отпуске, и там было много русских. Я обратил внимание, что они все время на меня смотрят. И потом, когда один человек подошел ко мне за автографом, он сказал, что все они очень любят Knockin’ on Heaven’s Door. Но так не только у вас. Я помню, мы сидели на съемках «Короля Артура» и Джоэл Эджертон, австралийский актер, сказал, что у него есть любимый немецкий фильм. Он не помнил названия, помнил только, что фильм про двух мужиков, которые перед смертью едут к морю. Я говорю: «Эй, я и есть один из этих мужиков, это мой фильм». И он и говорит: «Боже, точно!» Он меня не узнал, потому что в «Артуре» я лысый и с бородой.
Правда, что вы отказались сниматься в «Рядовом Райане», потому что не захотели играть нациста? Да. У меня слов не хватает, чтобы описать, насколько это ужасные страницы немецкой истории. Есть актеры, которые говорят: «Хорошо, я сыграю наци, сыграю его мерзким и отвратительным». Но я как актер и отец четверых детей не могу себе этого позволить. У меня есть два ограничения: я никогда не сыграю нациста и насильника. Это было большой проблемой, когда я приехал в Голливуд: кроме нацистов, мне ничего не предлагали. В итоге я очень обрадовался, когда Тарантино позвал меня сниматься в «Бесславных ублюдках», чтобы сыграть роль еврея-партизана, который их мочит.