Бег | Главное | Time Out
Главное

Бег

Андрей Савельев   11 июля 2011
3 мин
Бег
Есть такие пятнадцать минут в жизни. Свежие, как воздух, полыхающий в утренней комнате, когда стелешь свежие простыни.

Точные пятнадцать минут. Когда вот он ты, вот время, твердое, плывущее куда-то в тебя. И стоишь и плачешь, как в детстве. И химию эту не можешь объяснить, не хочешь объяснять. Последний раз я плакал только что. В Стамбуле есть Музей мозаики. Он сравнительно небольшой, двухуровневый, запрятанный в торговых улочках района Султан Ахмет. Музей невероятный. Мозаики IV–V веков, римские, скрещенные с греческим миросозерцанием, вечные, слава богу, не реставрированные – с выпадающими кусками. Два леопарда пожирают антилопу, быки идут по полю, навстречу им – мужчины с копьями, деревья, грифоны, мальчик с гусями – до тех самых пятнадцати минут оставалось совсем ничего. На нижнем уровне музея на полу выложены гигантские мозаичные панно – точнее, то, что от них осталось. Он лежал, как блестящая полоска узнавания – когда видишь человека в толпе и вот-вот вспомнишь и имя, и как познакомились, и что там было сказано. Этот сюжет накрыл куполом, и те самые пятнадцать минут запустили обратный счет. Все ушло. Передо мной стояла высокая пальма, стройная, такая, какие видишь в кино про свободу и красоту. Наверху пальмы висела гроздь плодов – то ли бананы, то ли финики, хотя растут ли финики на пальмах или для этого есть финиковые деревья… Это все было не важно. Плоды были сочными и тяжелыми и блестели на солнце. Внизу пальмы на задних лапках – обезьяна, в каком-то кафтанчике, с задранной головой и длинным шестом в передних лапках. Пытается дотянуться им до плодов и сбить их. Абсолютный человек. Будь это просто обезьяна, она бы забралась вмиг на макушку дерева и пировала бы на солнцепеке в свое удовольствие. Труд, труд, труд. Вечный неизбежный алгоритм труда – обезьяна-человек добывает себе пищу. За спиной у обезьянки, как рюкзачок, висела клетка – такая, которая нет-нет да попадется на живописных полотнах с общим названием «Птицеловы». Клетка пуста, но впилась в лопатки животного, как магнит-плюс в магнит-минус. А на клетке сидит птица. Труд, границы жизни, свобода – все в двух квадратных метрах. Но как лаконично и пронзительно. Время входило в меня все больше, как половник, смешивая в густое пюре прошлое с ненавистью, а здесь-и-сейчас с любовью. Чуть больше первого или недосып второго – и все, не сработает, конец химии. Хрупкая формула. Слезы. Да и до конца ты никогда не поймешь, что увидел, почему перестал дышать, как прошли эти минуты. Я обнулился, а когда вышел на улицу – улыбался как идиот. Счастливый и вечно молодой. Мой брат установил мне в iPhone игру Smurfs: синие гномики в белых колпаках строят деревню, выращивают картошку и пекут хлеб. Тем и живут. Я пишу это текст, а в телефоне идут процессы – зреет клубника, возводится мост. Главное – вовремя собрать урожай, а то сгниет на поле. Пятнадцать минут перед мозаичной обезьяной стали моим маленьким урожаем к тридцатилетию. Мне хочется верить, что собрать его я успел.

saveliev@spb.timeout.ru 

РИСУНОК: АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВ HTTP://GRIGOREV.COM