Мода на страже рождаемости
Первый симптом – выпадение из поп-музыки, второй – из моды. Как ракета отделяется от ступеней, так и человек, видимо, сбрасывает балласт с возрастом. Кальсоны – вот что меня больше всего вводит в цепенеющий ужас. Я перешел порог принятия этих самых трендов и тенденций? Что-то упустил? Должен ли я переживать?!
Сезон весна-лето 2011 вывалил на улицы сотни молодых людей в исподнем. Сначала боковое зрение улавливало что-то неладное, но до мозга сигнал опасности не доходил. Я думал, это какие-то облегченные хлопковые штаны, летящие навстречу неизвестности. Но нет. Вскоре иллюзии развеялись – молодежь обрядилась именно в кальсоны. Черные, но чаще бледно-серые или молочные. Чтобы не быть ханжой, задал вопросы редакторам моды, стилистам – ребят, что это, объясните! Из ответов следовало, что данный фасон вышел и у Джона Гальяно, и у фирмы Moncler, и у Дениса Симачева. Вот такой вот стрит-стайл, одним словом. Идет человек – верх есть, а низа вроде как и нет. И вот когда мозг окончательно переварил и усвоил данный тренд, началось самое интересное. Да, в моде я, видимо, ничего не понимаю, но стрем- люсь всем сердцем к осознанию социальных перемен.
Трубят на каждом углу – мужчин мало в России, а женщин наоборот. На слабый пол сильного катастрофически не хватает. Под действием гнетущей статистики юноши – внушаемые и готовые на эксперименты – смекнули свой главный плюс. Достоинство, так сказать. И обрели реальный инструмент демонстрации оного. Кальсоны всем хороши – очерчивают линию бедра, икры, скудной драпировкой формируют холмистый перед – на грани фола. Не штаны, а прилавок – все выложено, готово к осмотру и покупке. С таким чудом текстильной промышленности у мужчин появился наконец шанс осчастливить женщин. Пусть мужчин мало – но когда эксклюзив так обернут, он уже и не эксклюзив вовсе, а конкретный деликатес. Из учебников по биологии мы знаем о самцах в животном мире. Птички мужского пола вставляют себе в перья фантики, листики, цветочки для завлечения подружек. Дельфины украшают свои гладкие тела водорослями. И только человеческий самец 2011-го действует настолько экстравагантно – обнуляет свою внешность. Вот он я. Бери меня, длинноволосая бестия, таким, какой я есть. В первобытном естестве. Мода на страже демографи ческого баланса – это ли не технологии XXI века? И Гальяно, так ненавидящий, как выяснилось, евреев, бросает на Россию вагоны с оружием массового размножения русских. И Симачев подхватывает. Но тут возникает вопрос – а кто русский?
Через пару недель после первых кальсоновых подснежников город наводнили юноши из братских Узбекистана и Таджикистана, из республики Дагестан и прочих сопредельных территорий. Жгучие брюнеты, не будь дураками, ассимилироваться решили в первую очередь через модный бум на кальсоны. И вот они уже вальяжно маршируют по Невскому, струятся по пешеходным 6–7-й линиям, аппетитно уминают семки на Каменноостровском. Деликатес стал вмиг пряным. И что делать слабому полу в этом модном и одновременно кулинарном поле? Принимать битву! Однозначно. Очередь за ночнушками! Модельеры, вперед! Станем обществом равноденствия полов. Долой стыд! В исподнем, так в исподнем. Так, глядишь, Россия с божьей и фэшн-помощью и Китай по народонаселению догонит. А цвет волос и вероисповедание новорожденных – детали. В них вдаваться неохота. В лоно моды вернуться бы.