Интервью с художником Андреем Кузькиным
Андрей Кузькин за несколько лет своего пребывания на отечественной арт-сцене заработал репутацию человека, который, во-первых, вернул в художественную практику перформанс, а во-вторых, не жалеет себя. Если для одной из своих последних выставок в Москве он заварил в железные ящики все свое движимое имущество, то для своей первой выставки у нас он решил развить этот экологический подход и собрать старые и новые, но еще не выставлявшиеся объекты в единую инсталляцию.
Как пришла идея сделать перформанс «По кругу» в 2008 году, за который вы получили премию «Инновация»? Технология производства концептуальных работ достаточно проста. В чем-то проще, нежели живопись или то, что больше зависит от пластики. Во-первых, у тебя должны быть некие мысли и чувства, которыми тебе просто необходимо поделиться с другими. Во-вторых, надо найти наиболее точную форму того, как это сказать. Когда все это складывается, получается работа-высказывание. Тогда мне казалось, что я нашел достаточно точную формулу, чтобы выразить эмоции, которые у меня зачастую вызывает пребывание в этом мире.
Что вы испытывали, когда месили бетон? Важно ли было продержаться до последнего, когда было совсем сложно идти? Классический перформанс – это такой Тянитолкай о двух головах. С одной стороны, ты хочешь что-то сказать публике, с другой – в процессе перформанса ты познаешь себя и мир. Поэтому важно делать долго. Марина Абрамович, например, говорит, что тело переходит в дух после минимум четырех часов работы перформера. Так и я за эти пять часов будто бы прожил всю свою жизнь.
Какая самая сумасшедшая идея проекта вам приходила в голову? Например, перегородить реку – отвести воду, то есть осушить часть русла, временно. А затем сделать слепок с этого русла и отлить его из свинца. Но это так. Давнишняя тема.
Для вас имеет значение место, когда вы работаете, будь то старый заброшенный завод или поляна на природе? Я очень люблю участвовать в проектах с четко определенным пространством. Например, делал инсталляцию для проекта «Пространство тишины» у вас в Питере на фабрике «Красное знамя». Затянул целлофаном маленькую комнатушку – старый советский офис, и по целлофану перерисовал все, что там есть, весь интерьер, ничего не трогая и не меняя.
Расскажите о своих трехметровых хлебных людях. Как вы их сделали? Это заняло примерно два с половиной месяца. Основа человечков – стальные разборные каркасы, которые мы варили с другом в феврале на улице рядом с его гаражом. Еще задействовали металлическую сетку, на которую налепливался хлеб, пропущенный через мясорубку с солью и клеем ПВА. На зоне добавляют в хлеб сахар, я попробовал делать так, но все сильно трескалось. Поэтому и остановился на соли. А клей ПВА придает материалу жесткости, останавливает растрескивание. Хотя на зоне лучше получается без всякого клея.
Вы еще однажды стирали страницы глянцевых журналов растворителем White Spirit. Чем вам пресса не угодила? Понимаете, я все время пытаюсь понять, что происходит, что такое реальность, что есть тот мир, в котором мы живем на самом деле. Существует ли некое «на самом деле»? На мой взгляд, количество бессмысленной по сути информации и бессмысленных по сути действий и вещей зашкаливает! И есть два пути – борьба и смирение, которые, в конечном счете, сливаются в один. Познание – это и есть мой путь и мое понимание искусства. Текст: Евгения Лаптева
Андрей Кузькин «Остатки» (живопись, графика, инсталляция)
С 17 июня Галерея «Анна Нова»