Антиписатель Гаврилов | Главное | Time Out
Главное

Антиписатель Гаврилов

  2 июня 2011
2 мин
Антиписатель Гаврилов
Литературная общественность решила воскресить Анатолия Гаврилова.

Есть по крайней мере две причины говорить о феномене Анатолия Гаврилова. Первая — его подчеркнутая асоциальность. Гаврилов — современный Диоген, Тимон Афинский (точнее — Владимирский), который предпочел провинциальное недобытие города Владимира столичной сутолоке и премиальным тусовкам.

Нет, нельзя сказать, что Гаврилов неизвестен. Известен, еще как! В сознании многих он — живой миф. Его читали и почитали как минимум десятилетие назад. Книга «Весь Гаврилов» была признана Книгой года, он лауреат премии Андрея Белого и премии «Чеховский дар» (которая вручается автору лучшего рассказа или сборника рассказов). Недавно опубликованный сборник прозы «Берлинская флейта», куда вошли рассказы и повесть, давшая название книге, вновь заставил говорить о Гаврилове.

Вторая причина, обязывающая рассуждать о Гаврилове, с первой вполне соотносима. Гаврилов пишет некондиционные тексты. Он не заигрывает с читателем, не пытается его развлечь, увлечь, поразить. Он вообще скуп на слова. Иногда кажется, что он как будто просто бубнит о своей владимирской жизни, о своем провинциальном затворничестве, о скуке монотонных будней или аде пребывания там, где ничего не происходит, ничего существенного не случается. Причем бубнит даже как-то нехотя, цедя слова. «Телеграфный стиль», назывные предложения. Ни тебе экспрессии, ни остросюжетности, ни описаний, ни актуальной социальности. Все просто — одиночество, тоска, бесцветная, убогая провинциальная жизнь, в описании которой количество слов как будто лишь подчеркивает степень убожества.

Но вдруг за этим строгим ритмом коротких фраз, за этой скаредностью в красках и в живописании, за этими мизантропическими жалобами современного Тимона открывается невероятная убедительность, мощнейшая суггестия настоящего художника, рассказывающего о типологии существования в антимире. И тогда все эти скупые детали — грязь, снег, гаражи, домишки, завод, рабочие, пьяные, пошлые, обездушенные люди, повседневная тоска, скука, скука, скука — складываются в общую картину. Точнее — складывают общую картину.