Мортен Рамсланд «Собачья голова»
Как современная шведская литература еще несколько лет будет ассоциироваться с детективами Стига Ларссона, так датская – с причудливой прозой Питера Хега. Мортена Рамсланда прочат ему в «младшие братья», хотя, кажется, не совсем обоснованно. Если Хег – фокусник на грани волшебства, то Рамсланд – скрупулезный психолог и детектив, летописец изменчивых душевных состояний, который если и подпускает чертовщинки, то лишь для колорита. В своем втором романе он пропускает историю страны через призму взаимоотношений в одном норвежско-датском семействе, подсмотренных глазами молодого человека из предпоследнего ее поколения. Так автор умещает небольшую хронику, семейную сагу и роман воспитания в одну книгу, которую уже перевели на двадцать языков.
«Где-то на востоке Германии отец моего отца бежит через пустынное поле. Его преследуют немцы, один ботинок он потерял; стоит лютый мороз. Бледная луна слабо освещает окрестности, превращая все вокруг в пашню с торчащими из грязи окоченевшими конечностями убитых солдат», – так начинается «Собачья голова», книга в том числе и о том, что реальность зачастую обманчива. Из обилия персонажей (не то чтобы их множество, но вместе они создают впечатление тесно заполненной гостиной во время семейного торжества, свадьбы или там похорон) выделяются двое, между которыми натянута своего рода линия силы, проволока, на которой балансируют обстоятельства. Это рассказчик, Асгер Эрикссон, он же Врун или Заброшенный Ребенок, и его дед Аскиль – тот самый, что в начале романа бежит через пустынное поле. Оба – обаятельные типы, мятущиеся натуры, чье смятение выходит боком не столько им самим, сколько их близким. И жизненные пути обоих прекрасно укладываются в формулу про яблоко и яблоню. Дед Аскиль в молодости чарует невесту флером опытности и дальних странствий, хотя сам всего лишь учится на инженеракорабела и потихоньку занимается контрабандой. А после, когда немцы сажают его за банальный грабеж и мошенничество, прикидывается мучеником Сопротивления. Внук Асгер так долго носит репутацию фантазера и безобидного врунишки, что никто и не замечает, как он начинает исподволь корректировать обстоятельства по-настоящему, причем иногда самым фатальным образом.
Своеобразный черный юмор, присущий скандинавам, за счет способности отметить курьезность и гротеск бытовой драмы, а то и трагедии делает некоторые сюжетные коллизии особенно запоминающимися. Как история об отрубленном пальце дедушки Аскиля, который раздавила каблуком его жена Бьорк, вывалившись из шкафа в кабинете своего любовника – врача. Или жуткий эпизод со смертью тетушки-дауна, пристававшей к маленькому Асгеру.
Специальное умение Рамсланда – писать психологическую прозу, практически избегая бессобытийной рефлексии. К концу романа даже начинаешь уставать от обилия событий. Тем не менее игра стоит свеч: именно подбираясь к финалу, автор, подобно дедушке Аскилю, всю жизнь писавшему «чудовищные кубистские картины», перерождается в пленительного и поэтичного северного минималиста. Роман на десяток страниц зависает в этом моменте истины, ради которой, собственно, писатель и путал петли всю дорогу, и перед взглядом читателя тоже проясняется что-то – с тем лишь, чтобы дать героям книги растаять в дымке датских рапсовых полей. Текст: Саша Филиппова
Мортен Рамсланд «Собачья голова»
«Симпозиум»