Интервью с режиссером фильма «Шантрапа» Отаром Иоселиани
В «Шантрапе» много автобиографических мотивов. Почему вы неоднократно от них открещивались? Орсон Уэллс уехал из Америки в Европу, потому что не мог там больше снимать. По этой же причине Фриц Ланг покинул Германию, а Андрей Тарковский — Россию. Главный герой «Шантрапы» Николас экстраполирует судьбу очень многих моих коллег. Но на меня он совсем не похож — ведь все, что я снял в Советском Союзе, я снял так, как хотел. Другое дело, что все эти картины потом не выходили в прокат. «Листопад», «Жил певчий дрозд», «Пастораль», «Чугун» и многие другие — все они долгое время лежали на полке. Но в отличие от Николаса я их хотя бы снял. Если бы я сделал его писателем, зрителю было бы не понятно, что он пишет. Сделай я его композитором, получились бы вторые «Сказания о земле Сибирской». Процесс отбора был очень долог. В итоге мы решили сделать его режиссером. И, кроме отрывка из моей студенческой короткометражки «Цветы», все в фильме от начала и до конца выдумано.
Уильям Любчанский, с которым вы работали в тандеме в течение 14 лет, не смог присоединиться к проекту и скончался незадолго до премьеры фильма. Тяжело было вот так менять оператора? Его смерть я считаю большой трагедией. Вместе мы сняли семь картин и, начиная со второй, понимали друг друга с полуслова. Раскадровки, которые я обычно делаю с двумя рисовальщиками, Любчанский с какого-то момента уже стал читать как партитуру. И снимал он точно так, как я задумывал ту или иную сцену. Поэтому приспосабливаться к новым людям было очень сложно. Но это не значит, что они не были профессионалами своего дела. И только когда я смонтировал «Шантрапу», они сказали, что в следующий раз уже будут знать, как нужно снимать.
«Шантрапа» частично снята в Тбилиси. Не хотели бы вы целиком снять фильм в Грузии? Дело в том, что этот фильм мы сняли не на грузинские деньги — там до сих пор крайне трудно найти финансирование на кино. Даже таким классикам, как Георгий Шенгелая. Поэтому не могу сказать, что сегодня кто-то свободно, весело, а главное, легко мог бы снимать кино в Грузии. Впрочем, как и в России.
Фестивальные призы для вас еще имеют значение? Мы возим свои картины на фестивали лишь с той целью, чтобы потом их как можно лучше прокатить. Зритель все еще с большой охотой ходит на фильмы, получившие фестивальные награды. Но я хорошо понимаю, как они доходят до своего адресата, поскольку не раз бывал в жюри различных фестивалей. При выборе происходит такое количество несправедливостей, что меня призы больше не приводят в восторг.
Текст: Антон Сазонов