Спектакль «Синяя Борода. Надежда женщин»
Фольклорный сюжет с длинной бородой – один барон по очереди убивает шесть своих жен, чтобы умереть от рук братьев седьмой, – немецкий драматург Деа Лоер перенесла в наше время и превратила в гимн социальной отчужденности и равнодушия. После чего ее пьесу постановщик Павел Семченко, артисты Максим Диденко и Алиса Олейник, входящие в про-театральное объединение The Drystone, перевернули с ног на голову. За 87 минут сценического действа в формате невербального театра, при минимуме света и звука, зато с запоминающимся причудливым видеорядом, они разыгрывают семь историй престранных взаимоотношений мужчины и женщин. Едва ли не каждый монолог здесь сопровождается танцем или акробатическим этюдом. Едва ли не для каждой героини Олейник придумала свою, особенную пластику. Герой артиста Диденко Генрих Блауберт (по-нашему Синебородов) носится по сцене в синих стрингах поверх костюма, вместо бороды имеет панковский кок на идеально лысой голове, а то выходит в плавках и садомазохистском наморднике. Актеры на сцене куролесят: ползают с мрачным видом по дощатому полу, с чудным изяществом статично замирают то на голове, то распластавшись друг на друге, на стене или на граненых стаканах. Наивность простых документальных текстов работает в антураже сложнейшей двигательной техники особенно необычно. Одним словом, какое уж тут отчуждение и равнодушие. Все вертится.
Максим Диденко, актер: Есть произведения, которые оказываются в моей жизни неспроста. Я отношусь к ним с инфернальной позиции, внимательно. Искусство и жизнь неразделимы – человек не может, не должен чувствовать одно, а заниматься другим. Все люди, у которых я учился, – и Григорий Козлов, и Антон Адасинский, и «ахешки» – своими действиями, своим образом жизни подтверждали мысль о том, что таким безумием, как театр, нельзя заниматься иначе. В театре надо быть идиотом – в хорошем смысле этого слова. На такой волне мы встретились с Алисой и позвали Пашу Семченко в режиссеры. Я большой поклонник энергии «идиотства», а Олейник – самая большая «идиотка»: она преподает движение в интернате для больных детей, устраивает маленькие спектакли. Выучить текст было очень сложно, потому что я лет шесть после Театрального института не работал со словом. А Паша никогда не был «настоящим постановщиком драмы». Но мы ему доверяем, потому что у него прекрасный вкус и чудесная фантазия. В афише он себя обозначил как «советы и идеи», что соответствует реальности. Я хулиганил, что-то показывал ребятам. Или мы с Алисой читали Паше сцену, он долгодолго на нас смотрел и говорил, например: «Алиса, а походи-ка по Максиму». «Синяя Борода» – кустарный, подпольный труд, в каком-то смысле дилетантский. Некоторые ритмические проблемы нас не особо волнуют, мы же все время что-то дорабатываем. Когда спектакль достигает своей абсолютной формы, он умирает и становится памятником самому себе. Когда артистам становится скучно, их развитие прекращается, и всякий смысл пропадает. Мне интересен синтез движения и драмы в странном, так мало кому сегодня нужном театральном искусстве. Текст: Мария Кингисепп, Егор Антощенко. Интервью: Мария Кингисепп
«Синяя Борода. Надежда женщин»
30, 31 марта,
театр-фестиваль «Балтийский дом»